Лора посмотрела на нее недоумевая.
– Но, насколько я понимаю, бухгалтера у вас пока нет? А если Хелен останется здесь, она не справится с двумя работами одновременно…
– Не беспокойся, я уже о ней подумала. Приглашу ее на следующей неделе.
– А может, сейчас? А то она мне плешь проест! Лора рассмеялась:
– Ну, хорошо.
Через пять минут, когда Хелен надевала пальто, она услышала поросячий визг из кабинета Лоры и улыбнулась про себя. «Черт, – подумала она, – мне лучше смыться до того, как она явится меня благодарить». Подхватив коробку со своими вещами, она почти бегом миновала стойку администратора, где слонялись Энни и Дженни. Когда Хелен проходила мимо, обе демонстративно отвернулись.
– Пока, сучки! – весело прокричала Хелен, вбегая в кабину лифта. Но, доехав до первого этажа, она передумала и снова нажала кнопку второго. – Я хотела сказать, пока, тупые, страшные сучки-неудачницы! – Она помахала им рукой, двери кабины сдвинулись, а Энни и Дженни застыли с разинутым ртом, так и не придумав, что бы сказать ей в ответ.
Софи пила диетическую колу; и, хотя Мэтью она предложила стакан вина, он попросил кофе. Никто из них на этот раз не пытался воспользоваться создавшимся положением. Они сидели друг против друга по обе стороны кухонного стола, словно нуждались в том, чтобы между ними был физический барьер, что-то солидное, что предотвратило бы всякие глупости между i ними. Один раз колени Софи коснулись ножки стола, и она подпрыгнула, думая, что коснулась Мэтью, затем рассмеялась, осознав, какой глупой она, должно быть, выглядит. Мэтью все время ловил ее взгляд, но она упорно опускала глаза и смотрела в пол. В воздухе повисла неловкая тишина. Затем… – Я хочу вернуться.
Софи с ужасом и вместе с тем с надеждой ждала, когда он так скажет. Она прикидывала, что сказать в ответ. Может, заставить его помучиться – или кинуться к нему в объятия и залиться слезами радости? А может, сухо отвергнуть его? Она никак не могла решить, какой из этих вариантов предпочесть. И вот он сказал, что хочет вернуться, а у нее голова идет кругом. Как ей хочется снова почувствовать, что у нее есть нормальная семья! И потом, невзирая на все недостатки Мэтью, она по нему скучает. Их связывает столько общего! Кроме него, никто так ее не понимает и так не любит их дочек. Никто не смог бы (или не захотел) слушать ее детские воспоминания… Но достаточно ли этого для того, чтобы начать все сначала? Общее прошлое? А может, она просто боится, что останется одна? Нет, решила Софи, она больше не боится. Теперь она понимает, что может прекрасно справляться и одна. И она больше не может допустить, чтобы он снова бросил ее и девочек. Если она согласится принять его обратно, все будет по-другому. Ему придется измениться. Она заставила себя поднять глаза и встретиться с ним взглядом.
– Откуда мне знать, что все не кончится, как тогда?
– Я стал другим. Я докажу.
– Ты пытался затащить меня в постель, еще не расставшись с Хелен. Это и значит, что ты стал другим?
Мэтью, подался к ней и схватил за руку.
– Я был пьян. Я дошел до ручки. Я так хотел тебя вернуть. Но сейчас я хочу, чтобы все было правильно. И я собираюсь сказать ей… что все кончено.
Софи знала, что с ним она должна быть тверже, настоять на том, чтобы он порвал с Хелен, независимо от того, согласится ли она принять его обратно. Надо было сначала заставить его порвать с Хелен, а потом уже обсуждать, может он вернуться или нет. Софи боялась упустить момент – если он сочтет, что испытание для него слишком тяжело, то ведь может и передумать!
– Мэтью, я не смогу пройти снова через то, через что мы уже прошли. Если ты сейчас говоришь несерьезно, лучше не возвращайся.
– Я серьезно. Боже, Софи, я действительно говорю серьезно! – Мэтью был на грани истерики. – Я никак не ожидал, что ты примешь меня после того, что я натворил, но, если это так… клянусь, я больше никогда не сделаю ошибки. Я обещаю!
– И ты должен быть честен со мной. По-настоящему, по-настоящему честен.
– Буду.
– И никаких больше вечерних работ или сквоша с коллегами – мне нужно время, чтобы снова начать доверять тебе.
