— Это просто значит, что мы в расчете. Я тоже постараюсь ответить тебе честно — ты мне нравишься. Я даже перестаю замечать твою ужасную бороду, больше обращаю внимание на выражение глаз. Нет, подожди — так нравиться может и хороший друг. Это не любовь, а просто симпатия, благодарность. И эти твои признания… я никогда не слышала ничего подобного. У нас мужчины стесняются так открыто выражать свои чувства. К таким словам не останется равнодушной ни одна женщина.
Но я многое отдала бы, чтобы ты не сказал всего этого. Я боюсь обидеть тебя отказом и не хочу сделать несчастным, если только все, что ты говоришь — правда. И я точно знаю, что именно мешает мне всерьез думать о серьезных отношениях — я не хочу здесь жить. Мне не нравится твой мир, мне плохо здесь, я хочу домой. Я уже сто раз говорила тебе об этом. — Слезы подступили к глазам. Я отвернулась.
Старх подошел ко мне, поднял и притянул к себе за плечи. Стоял, уткнувшись лицом в мои волосы, и говорил тихонько и ласково, как маленькому ребенку:
— Ты же совсем не знаешь моего мира. Ну что ты такое говоришь? Что ты тут видела, кроме своего угла, созданного по подобию твоей реальности, и надоевших комнат здесь? Маленькая моя… я покажу тебе мой мир, и ты полюбишь его, обязательно полюбишь. Он замечательный, в нем много чудес и без волшебства. Здесь не так далеко есть одно озеро. И как раз завтра… Ты и представить себе не можешь… ты сама завтра увидишь, глазам не поверишь.
И к тебе плохо относились — это моя вина. Больше никто даже не взглянет косо в твою сторону. Скоро огласят причину гибели змей, чтобы все знали, что это твоя заслуга. Да тебя захотят на руках носить, а я не дам — я сам буду. Я никогда не обижу тебя, буду беречь, как самую большую свою драгоценность, поверь мне, — шептал князь мне в макушку.
Это было, как гипноз, он очаровывал меня своими словами, поражал мягкостью, терпением, он грамотно приручал меня, и я боялась, что у него получится. Всего три дня знакомства, а мне сейчас хотелось, чтобы он продолжал обнимать, так бережно и осторожно, так надежно и уютно… Меня завораживало тепло его тела, которое я чувствовала щекой через тонкую ткань одежды, притягивала скрытая мощь, огромная физическая сила этого мужчины, ощущавшаяся в каждом его движении. Я скучала по мужской ласке так давно и сейчас таяла, тянулась душой и телом, а не надо бы…Эта покорность его рукам пугала, и я вывернулась и рассмеялась, наверное, не совсем естественно:
— Хорошо, давай посмотрим озеро. А как мы к нему попадем? Я не умею ездить на лошади.
Он смотрел на меня и мягко улыбался: — Ты поедешь на повозке. Не переживай.
Я постаралась распрощаться побыстрее и Старх, придерживая меня под руку, повел к моей комнате. Опять навстречу нам попадались слуги, стараясь незаметно рассмотреть меня, но мне не позволили выдернуть локоть на том основании, что сейчас будут ступени.
Я проскользнула в свою комнату, поблагодарив его за обед, и он ушел. Никаких приставаний и поцелуев, даже странно. Может, это не принято здесь до свадьбы? А я понимала, что к этому все шло. Может, он прав, а я нет? Мне было хорошо сегодня, были приятны его прикосновения. Он умел уговаривать, его слова были так убедительны. И у него бездна терпения…Очень, очень грамотный подход. Он не давил, не заставлял, только смотрел с восхищением и нежностью. Я что — действительно была ему так необходима? Как бы я поступила, если бы за мной пришли сейчас? Беспокойство и странное сожаление — вот, что я почувствовала, представив это. Не знаю, просто ничего не соображаю уже…
Наутро я выбирала, что одеть на прогулку. Похоже, что брюк женщины здесь не носили, а это, по моему мнению, была самая удобная одежда для поездки, особенно в холода.
Теплые сапожки, высокие гольфы, связанные из мягкой пряжи, шерстяное платье, одетое на сорочку и широкие короткие штанишки. А еще что-то похожее на пальто, утепленное внутри коротким мехом и доходящее почти до ступней — вот каким был здешний наряд для прогулки.
Пальто было очень красиво расшито большими синими цветами по темно-синему, почти черному полю. Шапочка, опушенная таким же коротким мехом, и спадающая из-под нее до плеч светлая паволока довершали мой наряд. Это было красиво, очень красиво. Глаза трудно оторвать даже мне, что уж говорить о мужиках. С такой внешностью я теперь постоянно буду в центре внимания, а это не всегда удобно.
