— Но у тебя грамотная современная речь!
— Возможно потому, что я не употребляю сленга? — засмеялся Старх, — а как все происходит — не знаю, но происходит же и это удобно. Так зачем гадать? Все уже идет само собой и от нас не зависит. Они могут и не такое…
Дальше мы долго ехали молча, обдумывая разговор. Я посматривала вокруг и не находила особых отличий от нашей природы — вот только стволы деревьев мощнее и выше, кряжистее как-то. Наверное, разница была бы заметнее, если бы не поздняя осень. Листья на деревьях уже облетели, трава увяла и пожухла. И опознать растения не было возможности.
Архитектуру города тоже не получилось увидеть — мы спустились с горы, на которой стоял дворец князя, через крепостную калитку по короткой тропе, минуя город. Я только успела заметить, что первый этаж дворца тоже сложен из валунов, а все остальное — деревянное и в несколько этажей, расположенных в разных уровнях. Мне действительно пришлось уцепиться за Старха и мы спускались по крутому склону, обнявшись. Я жалась к нему, уцепившись двумя руками за широкий кожаный пояс, а он одной рукой держал поводья, а другой прижимал меня к своей груди, и его дыхание не было спокойным.
Под горой пересекли вброд реку и повернули к лесу. Я хотела рассмотреть город снизу, но все закрывала высокая стена, та самая — сложенная из больших валунов. Когда я устала ехать в одной позе, какое-то время мы прошли пешком, потом опять ехали. Скоро между голых стволов деревьев серой сталью блеснуло лесное озеро. Оно лежало внизу, между высокими лесистыми холмами и вскоре мы подъехали к нему довольно близко, находясь все так же над ним.
Всадники оживились, загомонили и стали обустраиваться, привязав лошадей к деревьям. Меня усадили на большую меховую шкуру, прикрыв краем ноги, и велели ждать. Все тоже или уселись, или стоя наблюдали за озером. Установилась тишина, даже ветер, казалось, совсем утих… или это холмы закрывали от него…
Старх сел рядом со мной, шепотом спросил, не замерзла ли я и замер, обняв меня за плечи. На мой вопросительный взгляд, отрицательно покачал головой и прижал палец к губам. Пришлось подчиниться и вместе со всеми сидеть молча. Скоро послышался слабый всплеск, по воде пошла рябь и из воды показались змеи. Я дернулась, и меня стиснули сильнее. Мужчина опять покачал головой и еле слышно выдохнул: — Ужи.
А потом началось волшебство — ужи танцевали в воде. Они выписывали круги, ныряли и выпрыгивали в воздух, скользили поверху и все это не хаотично, а вырисовывая фигуры и демонстрируя некую синхронность. Казалось, что они подчиняются только одним им слышной мелодии. Постепенно стала понятна схема танца и почти угадывалась музыка, под которую они танцевали. Даже тишина уже не казалась такой полной. Захотелось двигаться под эту неслышную, но почти ощутимую музыку… Мы все зачарованно следили за тем, как ужи чиркнули последний раз телами по глади воды и нырнули вглубь… Сколько это продолжалось — я не заметила, и спрашивать не хотелось, мы все молчали еще некоторое время.
Вода успокоилась, и люди начали шевелиться, заговорили и стали выкладывать еду на попону, раскинутую на земле. Перед нами тоже поставили что-то похожее на плетенный из ивы и лакированный короб. Старх подавал мне хлеб с мясом, овощи, ел сам, пользуясь только ножом и руками, и мы продолжали молча смотреть на лес, озеро. Постепенно очарование танца проходило.
— Это прощание… В этот день ужи уходят в подводные пещеры и остаются там на всю зиму — спят. Жизнь замирает, они не увидятся до весны. И сейчас это было чем-то вроде прощального танца. Такое бывает только раз в году и не каждый раз получается увидеть. А жаль.
— Да, жаль. Очень красиво. И даже хорошо, что музыка не слышна — она бы отвлекала.
Старх посмотрел на меня внимательно и нежно.
— Мы даже чувствуем с тобой одинаково. Я как-то думал о том же. Какую-то музыку они точно слышат. Сейчас поедем домой, а завтра я покажу тебе город. Через два дня съездим в еще одно место, мне интересна твоя реакция на следующее чудо, — лукаво улыбался мужчина.
— Летом, конечно, было бы намного больше способов поразить тебя — и сказочной красоты цветущие весенние деревья с цветами разных оттенков, — откинувшись на шкуру и мечтательно улыбаясь, говорил князь, — и поля цветных летних трав. У нас есть болота, на которых растут почти одни лечебные растения и там такой запах … А грибы? Если они перерастают, то становятся несъедобными, но вырастают до такого размера, что я могу стоять под ними. Правда потом, когда гниют — вонь стоит… в лес не войти. Ими удобряют поля — у нас замечательные урожаи. А в середине лета вылетают стрекозы — у них крылья сверху, как радуга, а когда они ими машут, то подкрылье сверкает золотом. Такие золотые вспышки в солнечный день над лугом…
