Смысл жизни — преодоление смерти. О бессмертии сказано в Библии. То, что традиционно было предметом веры, русские идеалисты превратили в предмет знания. Разумеется, не понятийного, дискурсивного (о нем меньше всего будет идти речь), но знания интуитивного, диалектического. Диалектику изучают обычно «по Гегелю» (в худшем случае — по Ленину); «Наука логики», где изложена система диалектических понятий, выступает как вершина премудрости. При этом забывают о другом варианте диалектики, когда истина открывается как очевидность, как непосредственное знание, как устремление деятельности, в том числе и научной. Именно эту диалектику исповедовали русские. Если вы нечувствительны к диалектике, не признаете тождества противоположностей, русский идеализм не для вас.
Библия существует не только для верующих, это книга всего человечества, единственно способная объединить всех людей. Библия дала общечеловеческий идеал. Так и русская философия обращена к общечеловеческому идеалу. Она «позитивна» (в том высоком значении этого слова, которое придал ему Шеллинг). Это философия положительного идеала. Поэтому она современна.
Русская философия указывает людям достойный путь — создание высокой человеческой общности, где индивид не задавлен всеми и все не страдают от острых углов индивидуальности. Для русских идеалистов, как увидим, это одна из главных проблем. В решении ее они опирались на классиков немецкой философии.
Кант (который ввел в философию термин «идеал») предрекал мирный политический союз народов. Сегодня эта мечта стала предметом государственных забот (Объединенные нации). Весь мир тянется к объединению. Вопрос только в том, каким будет это объединение — «империей зла» с масонской звездой в качестве символа власти, с группой избранных пенкоснимателей, навязывающих свою волю всем остальным, или исполнится «русская идея» — мечта о соборном единстве человечества. Что такое русская идея? Что такое соборность? Об этом — предлагаемая читателю книга.
Обязанность философии сегодня быть понятой и понятной. Поэтому пусть не удивляется читатель эссеистской манере изложения. Она соответствует духу русской философии, обращенной и в этом плане ко всем. Идеал трудно строить из понятийных конструкций, образ — более подходящая форма. Сказано: все жанры хороши, кроме скучного. Философскую книгу, правда, берут в руки не для развлечения. Но она не должна служить и сильным снотворным. Можно примириться с тяжелым слогом у Канта и Гегеля: они впервые прикоснулись ко многим проблемам, для которых не хватало обычных слов. В наши дни, когда карта мировой мудрости лишена белых пятен, нет нужды создавать их заново. А об известном принято говорить просто.
