Войдя, он застал парня на кухне. Тот стоял прямо возле мойки и жевал кусок остывшей пиццы. Расселу стало дурно. Во всей позе Шона так и сквозило отчаяние. Брат был несчастен и одинок. Ему не хватало семейного уюта. Он даже отвык есть за столом, потому что в доме никогда не было нормального обеда или ужина, отварные макароны с сыром и яичница не в счет.
За год Шон вытянулся на целых десять сантиметров. Он был голенастым, с худыми руками и тонкой шеей, словно организм не мог справиться с собственным ростом и компенсировал его худобой. Шон носил дурацкую прическу – короткую спереди и длинную сзади, в стиле семидесятых, который снова был на пике моды. Расселу никогда не нравились подобные прически, превращавшие мужчин в жалкое подобие женщин.
Он стоял и смотрел на брата, чувствуя себя очень глупо. Должно быть, вид у него тоже был глупым и растерянным. И дело не в прическе Шона или в его худобе. Просто Рассел никогда не знал, что творится у парня в голове.
– Привет, – начал он не слишком успешно.
Шон кивнул и снова куснул сморщенный огрызок теста с сыром. Верхняя губа была в кетчупе.
– Повеселился? Трахнул очередную подружку?
Чувствуя неловкость, Рассел растерянно пожал плечами Что ж, ответ младшего брата звучал как приглашение к беседе. Уже неплохо.
– Кстати, о подружках… ты хотя бы знаешь, о чем говоришь, когда упоминаешь слово «трахаться»? Если у тебя есть вопросы, можешь задавать, я отвечу. Велик шанс, что я знаю ответ.
Шон презрительно фыркнул:
– Ага, беседа о пестиках и тычинках! Ха! Что ж, давай побеседуем. Ответишь на любой вопрос?
Рассел ощутил тревогу, но отступать было некуда.
– Я готов, спрашивай.
Шон скривился и вытер рот полотенцем, а руки вытер о свою желтую майку.
– Ладно. Откуда пошло слово «трахаться»?
Рассел выпучил глаза. Он же не лингвист, черт возьми!
– Не знаю. И не думаю, чтобы кто-нибудь это знал.
Шон снова скривился, явно не впечатленный. Он отшвырнул полотенце в сторону раковины и сложил руки на груди.
– Мне вот всегда было интересно… в позе 69 кто сверху, а кто снизу?
Рассел был благодарен брату, что тот на него не смотрит, поскольку, кажется, покраснел. Он даже не знал, стоит ли вообще отвечать на вопрос Шона, поэтому долго молча!
– Это зависит… от желания партнеров. Думаю, не так уж и важно, кто сверху. Все зависит, от предпочтений.
– Н-да, плохой из тебя учитель, – покачал головой Шон. Он открыл холодильник и достал бутылку колы. – Ладно, тогда вот еще вопрос… как обнаружить у женщины точку G?
Рассел почесал подбородок, затем висок, потом макушку. Возможно, Мария была права. Если бы он был женат, то мог обратиться за помощью к супруге. Вдвоем было бы проще преодолеть этот нечеловеческий натиск. По сравнению с допросом Шона проблемы, связанные с браком, казались совсем не страшными.
– Ладно, разговор не клеится. Зачем тебе знать о точке G, если ты не занимаешься сексом? – Рассел, прищурившись, взглянул на брата, и тут его осенило. Ему стало не по себе. – Или ты занимаешься сексом? Только отвечай правдиво.
Шон, который все это время казался расслабленным и насмешливым, внезапно ощетинился. Он со стуком поставил колу на стол, лицо налилось кровью.
– Нет! Я не занимаюсь сексом! Господи, до чего ты туп! Для секса нужна подружка или любовница, а если ты не заметил, у меня даже друзей нет! Остается только онанизм, понятно?!
Шон сорвался с места и, пылая гневом, устремился в спальню, по пути задев брата плечом.
Рассел привалился к стене, чувствуя себя последней сволочью. Шон был прав: откуда у него взяться подружке, если он совершенно одинок. Ему никогда не звонили друзья, он не встречался с одноклассниками, не ходил в гости. С момента переезда к Рассу он замкнулся в себе и стал нелюдимым.
Господи, у несчастного младшего брата совсем не было друзей, а он этого даже не замечал!
Тревор осторожно снял руку Джилл со своей груди и выскользнул из постели. Подняв с пола плед, сброшенный перед сексом, он целиком завернулся в него. В квартире было чудовищно холодно.
Тревор прошел в гостиную, горя нетерпением, и это ему не нравилось. Поспешность всегда была плохим советчиком для хитрых интриганов и частенько вела их к гибели. Необходимо взять себя в руки, иначе, не приведи Господь, вместо теплого климата Флориды очутишься за решеткой.
