Кэролайн поспешно заглянула Рогану через плечо, когда он разворачивал бумаги.
– Я едва могу поверить, – сказал Роган, просматривая документы. – Свидетель убийства Стефена Вэра?
– Бог ты мой, – прошептала Кэролайн.
У нее засосало под ложечкой, и она начала искать взглядом стул, желая присесть.
– Значит, он убил Стефена.
– Боюсь, что так, – ответил Арчер, и в его голосе слышалось сочувствие. – Я очень сожалею о том, что вам приходится узнавать об этом при таких обстоятельствах.
Роган опустился на колени у стула и накрыл ее руку, которой она держалась за живот, своей ладонью.
– С тобой все в порядке, Кэролайн? Ты сможешь выслушать остальную часть истории?
Она сжала его руку и кивнула, боясь, что если она заговорит, то выдаст свое смущение.
– Все хорошо. – Он встал и повернулся к Арчеру. – Если у нас есть свидетель, то где этот парень был все эти годы?
– «Парень» – это дочь лорда Бракенриджа, а теперь леди Крентон. Она была «синим чулком», поэтому любила прятаться среди деревьев, где могла спокойно читать. Когда Альторп убил Стефена, она сидела наверху, в ветвях.
– Но почему она ничего не сказала?
– Она боялась скандала. Альторп ничего не знал о ней, и ее это устраивало. Но теперь, когда она вышла замуж за старого Крентона, она решила очистить совесть.
– Как все совпало. – Роган вздернул бровь и взглянул на Арчера. – Я полагаю, что никому не пришлось убеждать ее в необходимости признания.
Арчер едва заметно улыбнулся.
– Все может быть.
– Я знаю леди Крентон, – тихо сказала Кэролайн. – Она выросла в этом приходе. Она честная женщина.
– Этого хватит, чтобы начать дознание, – задумчиво сказал Роган. – Во всяком случае, этого вполне достаточно, чтобы задействовать магистратуру.
Арчер враз посерьезнел.
– Нам не надо забывать о том, что герцог не только убийца, но и очень влиятельный человек. Он вполне может держать магистратуру под своим контролем.
– Тогда мы обратимся в другой округ. Мы должны наказать подлеца, – сказал Роган с мстительной усмешкой. – Он может остаться безнаказанным за убийство старика Белвингема, но у нас есть доказательства его прямой причастности к убийству наследника. – Он повернулся к Кэролайн. – Ты удовлетворишься этим, любовь моя? Ты согласна с тем, что его будут обвинять только в смерти Стефена?
– Нам придется с этим смириться, – ответила она и закрыла глаза.
Она со скорбью думала об отце. И о Стефене.
– Я позабочусь о том, чтобы эти документы попали в надежные руки, – сказал Арчер, складывая бумаги.
– Я хочу отправиться с вами, – сказал Роган. – Я должен присутствовать при аресте этого негодяя.
– Я тоже поеду с вами, – заявила Кэролайн, вставая с кресла.
– Нет, любовь моя. – Роган подошел к ней и взял ее за руки. – Тебе не следует даже близко подходить к Альторпу.
– Я хочу увидеть, как вершится правосудие, – настойчиво сказала она, и ее голос едва не сорвался от волнения.
В глазах Кэролайн появились слезы, но она сдержала себя.
– Прошу тебя, позволь мне пойти.
– Какая смелость, любовь моя. – Роган притянул ее в свои объятия, в то время как Арчер с притворным интересом стал разглядывать картины. – Ты все еще опустошена потерей, и кто может тебя винить? Тебе надо остаться здесь, чтобы позаботиться о наших гостях. Позволь мне самому все уладить.
– Я бы хотел пойти с вами. – Все трое посмотрели в сторону двери, у которой стоял Малкольм. – Если над его светлостью будет совершено правосудие, мне бы стоило присутствовать при этом.
– Но как же Шотландия? – спросил Роган.
– Моя невеста отнесется к этому с пониманием. Может, я смогу вам помочь. Я расскажу в магистратуре все, что мне известно.
Арчер сделал шаг вперед.
– А что вам известно?
– К сожалению, ничего, что заявляло бы о его вине прямо, – сказал Роган. – Извините, Грегсон, но то, что вы шпионили в доме герцога, не считается преступлением и не позволит нам засадить Альторпа в тюрьму.
– Но у нас есть это, – напомнил ему Арчер, указывая на бумаги.
– Да, – согласился Роган. – Пойдемте, если хотите, Грегсон. Кэролайн останется здесь и присмотрит за мисс Прайс, да, любовь моя?
Она неохотно кивнула.
– Только пообещай мне, что разрешишь мне присутствовать на суде, – сказала она, и в ее голосе послышались отзвуки ее слез. – Не имеет значения, где и когда. Пообещай мне.
