– Если получится. Я не хочу сказать, будто Грег Хартманн – плохая кандидатура. Хорошая. Вот почему я считаю, что связка Барнет и Хартманн имела бы реальные плюсы.
– Исключено.
– Не надо торопиться. Политика похожа на заключение сделок, доктор. Нельзя быть слишком негибким.
– Мистер Дженкинс, если вопрос заключается в том, чтобы в ноябре демократы одержали победу, тогда список с Лео Барнетом во главе будет провальным. Немалое количество народа по-прежнему будет против того, чтобы этой страной управлял религиозный деятель. И кроме того, Барнет – кандидат с узкой платформой.
– Нет, сэр, вы неправы. Вы видите его кандидатом с узкой платформой, потому что зациклились на диких картах, а Лео выражает чаяния множества простых американцев, которых тревожит моральное падение страны.
Они вышли из ресторана «Белло Мондо». Слева слышалось позвякивание приборов о тарелки: это репортеры, прихлебатели и просто менее состоятельные делегаты ужинали в кафетерии «Мариотта». Тахион хмуро посмотрел на растяжки, перекрывавшие застекленный внутренний дворик.
Резкий стук каблучков. Он вздрогнул и развернулся, почувствовав, как холодные пальцы, забравшиеся ему под волосы, легли на затылок. Сара сморщилась от боли в пальцах, которые он поймал и крепко стиснул. Алые пятна пылали у нее на щеках, но румянец казался неестественным на фоне ненормальной белизны кожи.
– Я пришла за заявлением – и узнать, чем могу помочь.
Тахион тряхнул головой:
– Что?
Она чуть отступила, раздувая ноздри.
– Кристалис.
– И что она?
– Мертва.
Ровный голос заставил его покачнуться не хуже, чем пощечина Флер. Он сделал пару быстрых шагов, ища опору. Его рука сомкнулась на остреньком плече Сары.
– Мертва?!
– Вы что, не знали?
– Нет… я… был занят. Весь день.
– Ага. – В ее голосе звучала горечь, а потом она вдруг натянула на бледное лицо маску сочувствия. – Мне жаль, что это я принесла вам такое известие.
Дженкинс осторожно приблизился:
– Доктор, похоже, вы получили дурные новости. Поговорим в другой раз.
Сара сжала предплечье Тахиона обеими руками и потащила к лифтам.
– Вы в шоке. Вы очень бледны. Наверное, вам надо прилечь.
– Мне надо выпить.
Сара мрачно висела у него на руке:
– Разве в номере у вас ничего нет?
Тахион хмуро посмотрел на нее:
– Есть.
– Давайте… давайте пройдем туда. – Бледный язык быстро скользнул по чересчур тонким губам. – Мне… мне надо с вами поговорить.
Из-за стремительного движения лифта к эмоциональному головокружению прибавилось чисто физическое.
– Кристалис. – Он тряхнул головой. – Рассказывайте.
Она изложила все известное быстрыми короткими фразами, не отрывая своих светлых глаз от его лиловых. Казалось, она добивается мысленного контакта, и он усилил свой контроль. Ему совершенно не хотелось знать, что происходит за этим напряженным лицом.
Он прошел с ней в свой номер. Остановился, уставившись в зеркало над баром, едва удерживая в руке бутылку бренди. «Зеркала. Кристалис обожала зеркала. У нее весь будуар был ими заставлен».
Он представил себе череп с неизменной переливающейся спиралью на одной прозрачной щеке. Представил его себе размозженным до кровавой каши. В тишине комнаты громко звякнуло стекло о стекло.
Он повернулся, протягивая рюмку, но Сара исчезла. Услышав скрип кровати, он вошел в комнату и недоуменно воззрился на ее позу. Локти лежат на покрывале. Одна нога закинула на другую. Юбка вздернулась до середины бедра. Она взяла рюмку и кокетливо похлопала по кровати рядом с собой. Чувствуя себя человеком, устраивающимся на скамейке рядом с пауком, он настороженно присел.
– Тайны. – Он вздохнул и отпил бренди. – Наверное, Кристалис в конце концов открыла такую, которая ее убила.
– Да. – Сара напряженно пялилась на дальнюю стену. Через пару секунд она тряхнула головой и положила пальцы ему на руку. Они оказались тяжелыми и безжизненными. – Я понимаю, как вам больно. Вы были так близки!
Он убрал ее пальцы, чуть пожал их и устроил ее руку на покрывале.
– Я бы не стал заходить настолько далеко.
Пальцы поползли обратно и внезапно сжались на мышце его бедра. Она начала растирать ему ногу. Тах бросил на нее нервный взгляд. Вдоль линии ее волос выступили капельки пота, губы сжались в ниточку. Ощутив его взгляд, она улыбнулась, приопустив веки, и надула губы. Тахион залпом допил бренди. Под ее яростным натиском мышцы у него на ноге стало сводить.
