– Я? Потрудитесь подумать, мистер Экройд!
Сыщик обвел взглядом худую аляповатую фигуру в зеленом, оранжевом и золотом.
– Ага, понял. – Он хлопнул себя по боку и встал с кресла. – Ну, для меня это дела давно минувших дней. Пошли, приткнем этого коммуняку куда-нибудь.
Тахион приоткрыл дверь в спальню.
– Блез!
– Ты его берешь? То есть – он знает?
– Конечно. Пошли, дитя: я хочу, чтобы у тебя была возможность попрощаться с Джорджем.
Джек заявился в своем официальном костюме, надеясь произвести впечатление на проповедника, которого видел в записях, а оказалось, что Лео Барнет выглядит примерно так же, как Джимми Картер в непринужденной обстановке своего ранчо. На Барнете были поношенные джинсы, клетчатая рубашка и черные кеды. Его коротко подстриженные светлые волосы были чуть растрепаны. Прошаркав обратно в комнату, он сунул руки в карманы.
– Завтракать будете? Кажется, у нас съедено далеко не все.
Джек осмотрел помещение, в котором Барнет проводил свое молитвенное бдение. Это были обычные апартаменты с крохотной кухней, баром, большим телевизором и даже камином с несколькими поленьями. Освещение было исключительно искусственным: шторы были задернуты в соответствии с требованиями Секретной службы. На одном из столиков стоял портрет невесты Барнета, на столе располагался профессиональный компьютер, а около двери оказался стальной столик с подогревом: видимо, там под крышками и находился завтрак.
– Спасибо, я уже поел, – сказал Джек.
– Может, тогда кофе?
Джек подумал о состоянии своих нервов и похмелье. Впрочем, он уже облажался в лифте.
– А «Кровавую Мэри» нельзя?..
Похоже, Барнет нисколько не удивился.
– Думаю, найдется, – ответил он и повернулся к Флер. – Ты не попытаешься исполнить просьбу мистера Брауна? Думаю, можно было бы начать с комнаты прессы внизу.
– Конечно, Лео.
Температура ее голоса приближалась к абсолютному нулю.
Барнет тепло ей улыбнулся:
– Огромное спасибо, Флер.
Джек перевел взгляд с Барнета на Флер, а потом – снова на Барнета. «Шлюха Господня? – снова подумал он. И еще: – Интересно, а его невеста знает?»
– Присядьте, мистер Браун.
Джек выбрал кресло и устроился в нем. Он полез в карман за сигаретами. Барнет придвинул второе кресло ближе и сел справа от Джека, чуть подавшись вперед и выражая всей своей позой ожидание.
– Чем я могу быть вам полезен, мистер Браун?
– Ну… – Джек глубоко вздохнул и собрался с духом. Он вспомнил все те уроки актерского мастерства, которые брал сорок лет назад. – Видите ли, преподобный, – проговорил он, – за последние пару дней я два раза чуть не умер. Я упал с галереи – и это могло меня убить, если бы Хирам Уорчестер не сделал меня легче воздуха, а вчера ночью туз по прозвищу Несущий Гибель на какое-то время, похоже, остановил мне сердце… – Он замолчал. – И вот теперь, – добавил он настойчиво, – я начал думать, не пытается ли кто-то мне что-то сказать.
С печальной полуулыбкой Барнет кивнул.
– У вас не было особых поводов задумываться о вечном, так ведь?
– Наверное.
– Для вас жизнь всегда шла здесь, на Земле. У вас вечная молодость. Не подверженное разрушению тело. Полагаю, что о деньгах вам беспокоиться не приходится. – Он устремил на Джека откровенно восхищенный взгляд. – Кстати, я с большим удовольствием вспоминаю «Тарзана». По-моему, я не пропустил ни одной серии. Помню, как дома раскачивался на веревке у пруда и пытался повторить тот крик, который вы издавали.
– На самом деле я не кричал, – отозвался Джек. – Его создавали электронно из нескольких разных голосов.
Казалось, Барнет немного разочарован.
– Ну, наверное, в десять лет об этом не задумываешься. – Он широко улыбнулся. – Кстати, а что стало с тем шимпанзе?
– Он в зоопарке Сан-Диего.
Джек всегда давал такой ответ на этот вопрос, хотя это была неправда. Шимпанзе Честера, достигнувшего подросткового возраста, пристрелили после того, как он попытался оторвать своему тренеру руку. Джек давно понял, что большинству людей хочется, чтобы у шимпанзе был счастливый финал. Сам Джек этого чувства не разделял: он всегда питал антипатию к неприветливому животному, кравшему у него зрительские симпатии.
