Пока же следовало сберечь ее от возможных покушений. Траншею засыпали, а сверху навалили кучу камней, оставшихся от древних хижин рабочих. Не забыли и про охрану. Надо было подумать и о помощниках. Ведь каждый сколько-нибудь значительный вновь открытый объект ставит множество дополнительных и даже неожиданных задач. Г. Картер пригласил опытного археолога Л. Коллендера, уже не раз работавшего с ним.
23 ноября лорд Карнарвон вместе с дочерью прибыли в Луксор. На следующий день ведущую в гробницу лестницу вновь откопали. Теперь уже до конца — все шестнадцать ступеней. Внизу замурованного входа ясно различались оттиски печатей — среди них несколько с именем Тутанхамона. Интуиция и опыт не обманули надежд Г. Картера: гробница найдена. Но в этот момент достижения, казалось бы, полного успеха сомнение и беспокойство вновь овладели присутствующими. На облицовке двери сверху отчетливо было видно, что ее некогда вскрывали, и притом, вероятно, дважды. Именно здесь приложили печати царского некрополя. Таким образом, и тут, очевидно, побывали грабители, но, конечно, до того, как начали сооружать усыпальницу для Рамсеса VI. В дальнейшем — об этом еще пойдет речь — удалось установить, что воры вторично проникли в гробницу лет через десять — пятнадцать после погребения фараона. Затем ее надежно скрыли щебень, грунт и поставленные на нем хижины рабочих.
Утром 25 ноября, после того как самым тщательным образом на рисунках и фотографиях запечатлели оттиски печатей, разобрали каменную стену, преграждавшую вход. За ней, доверху засыпанный щебнем и камнем, шел наклонный коридор высотой 2,5 м и шириной 2 м. Внизу масса, заполнявшая галерею, состояла из белых обломков, перемешанных с землей, а верхний левый угол, где был когда-то прорыт узкий неровный ход, засыпали обломками темного кремня.
Рабочие приступили к расчистке коридора. Следы, оставленные грабителями, становились всё более явственными: целые алебастровые сосуды и их осколки, черепки, расписные вазы, печатки всё чаще и чаще попадались среди щебня. К вечеру значительную часть галереи очистили, но до конца так и не дошли.
Наступило утро 26 ноября — дня, который стал для Г. Картера «днем из всех дней, самым чудесным днем моей жизни». После полудня, когда от входа по коридору прокопали 10 м, показалась другая дверь, также замурованная и запечатанная печатями Тутанхамона и царского некрополя. И здесь виднелись следы взлома. У самого входа лежала превосходной работы деревянная полихромная портретная голова Тутанхамона, как бы вырастающая из подставки, имеющей форму цветка лотоса.
Решающий миг наступил. Сейчас должно выясниться, что ждет их за замурованным входом — очередное разочарование (давно опустошенная гробница или тайник, куда в спешке снесли то, что уцелело от грабежа) или, может быть, им действительно посчастливилось и найдено первое непотревоженное или почти не потревоженное погребение фараона! Г. Картер, наученный неоднократным горьким опытом, склонялся к первому варианту.
Из коридора вынесли последнюю корзину щебня. В левом верхнем углу двери Г. Картер пробил отверстие — там, где за тысячелетия до него его проделали грабители. Изнутри вырвалась струя спертого нагретого воздуха, которым почти тридцать веков назад дышали люди, последними оставившие гробницу. Просунутый в дыру щуп двигался свободно. Следовательно, за дверью завалов нет. Г. Картер осторожно поднес к отверстию свечу. При ее трепетном свете он увидел то, что не доводилось видеть до него ни одному египтологу, да едва ли доведется когда-либо еще увидеть. На мгновение он лишился дара речи. Обеспокоенный молчанием Картера, лорд Карнарвон с нетерпением спросил:
— Вы что-нибудь видите?
— Да, чудесные вещи! — единственное, что нашелся ему ответить Картер.
А теперь ненадолго предоставим слово ему самому, потому что никто лучше не сможет передать чувства, испытанные им от представшего зрелища:
«Впечатление было грандиозное, смутное, подавляющее… ни о чем подобном мы даже не мечтали. Перед нами была комната, настоящий музейный зал… полный всевозможных предметов. Некоторые казались нам известными, другие совершенно ни на что не походили, и все они были навалены друг на друга в неисчерпаемом изобилии.
