Дагестанскую проблему Лыков тогда решил. Он явился на прием к начальнику области и выложил письмо из штаба Кавказского округа. Не от генерала, от полковника, но с большим влиянием. И контракт в итоге подписали, хоть и выцыганили три тысячи сверху. Алексей отдал, поскольку это было по-божески… Там тоже люди, пусть подлатаются. Собственно, бывший сыщик потому и поехал сюда – надеялся снова обойтись малой кровью. Вышло на Кавказе, выйдет и здесь. Что-то надо отдать, не без этого… Пора идти к Хорошхину. Штабист подскажет, как договориться с интендантской шайкой.
Но все равно было досадно. Будто дерьма наелся! Отставной сыщик холодно простился с собеседником, обещав подумать. Хотя про себя уже все решил… И отправился в штаб округа. Путь его лежал через Константиновский сквер. Высокие карагачи, мастерски обстриженные в форме шара, очень украшали площадь. На месте прежней могилы Кауфмана теперь стоял нелепый памятник. На основании из снарядов установили три орудия дулами кверху, а на перекрестье стволов положили самый большой снаряд, дополненный крестом. И воткнули рядом два георгиевских знамени. Полотнища выцвели, ядра раскатились, но это никого не беспокоило…
Начальник штаба Туркестанского военного округа генерал-майор Хорошхин принял посетителя сразу. Здесь лента в петлице произвела нужное впечатление. Генерал прочел рекомендательное письмо за подписью Таубе и спросил:
– Чем я могу быть вам полезен?
Лыков коротко рассказал о своем деле и о недавней беседе с Кокоткиным. В сдержанных выражениях, но откровенно. И завершил рассказ просьбой помочь обойтись без подъесаула. Хорошхин вздохнул.
– Виктор Рейнгольдович характеризует вас как порядочного человека. Хорошо зная полковника Таубе, не сомневаюсь, что так и есть. Но помочь вам не могу, увы. Я сам здесь меньше года. И мои дела – штабные и отчасти строевые. Интендантская часть никак мне не подчиняется.
– А поговорить с генерал-лейтенантом Ларионовым, чтобы он принял меня, вы можете?
– Могу. Но он не примет.
– Почему же, Михаил Павлович?
– Здесь, Алексей Николаевич, заведены такие порядки. Люди зарабатывают огромные деньги. И они не станут делать исключений ни для меня, ни для вас.
– Ясно. А если мне пойти на прием к генерал-губернатору?
– Бесполезный ход. Вревский отошлет вас к Ларионову, а тот опять к Кокоткину. Еще и цену задерут за строптивость!
– И других способов решить вопрос нет?
Генерал скривился, как от зубной боли.
– Есть еще один. Вы можете встретиться с мисс Грин. Слыхали о такой? Если сумеете с ней договориться, то Вревский спустит в интендантское управление нужную директиву. Тогда, конечно, они возьмут под козырек.
– А… тарифы мисс Грин вы случайно не знаете? Извините мою бестактность, но я чужой здесь, мне даже не у кого спросить!
Начальник штаба неожиданно смутился. И даже заново пробежал глазами письмо Таубе. Словно хотел убедиться, точно ли Лыков порядочный человек… Потом спросил:
– Алексей Николаевич, вы женаты?
– Да. А что?
Тут до него дошел скрытый смысл вопроса, и он воскликнул:
– Не может быть!
– Увы, это Туркестан, – ответил Хорошхин словами капитана Скобеева. – Мисс Грин возьмется помочь вам, только если вы ей понравитесь. Как мужчина. Деньги при этом она тоже примет, иначе никак. Тарифы чуть меньше, чем у Кокоткина, а результат тот же.
Обескураженный Лыков вернулся в номера. Теперь у него было чувство, что он наелся дерьма дважды, и на первое, и на второе. В комнате уже сидел Титус. Он, как и Алексей, пришел ни с чем. Железнодорожные инженеры – самые вороватые на Руси. Но не в Ташкенте! Визитеру разъяснили, что без согласия подъесаула Кокоткина у него не купят и веников в баню. А о шпалах на сотни тысяч рублей даже смешно говорить…
Друзья приуныли. Алексей попытался упросить своего друга заняться англичанкой.
– Ты мужчина видный, упитанный, не то что я. Сходи, а? Не съест же тебя эта баба!
Но Яан ловко уклонился от такой чести:
– Не мой вопрос! Кому идти на самопожертвование, как не хозяину дела? Будущее детей, то да се… За такое и штаны снять не жалко! А приказчик за ради чего жертвует?
