Всё дождь и дождь… Дождливою зимою
мой день подобен дыму из трубы.
Под зонтиками с капельной каймою
прохожие — как черные грибы.
Шагая меж бульварными стволами,
вдоль скользких современных колесниц,
городовые черными крылами
издалека напоминают птиц.
От улиц отделенная стеною,
я состою из грусти и костей.
Мне скучен южный дождь с его длиною,
но с севера я жажду новостей.
Там в твердом виде носят в ведрах воду,
под твердым лбом взирает бирюза,
луна сквозь вьюгу смотрит на природу,
и даже снег имеет там глаза
(ни разу не бывающая дома,
недвижимо стоит среди двора
с метлою баба снежная в три кома —
два глаза ей всадила детвора).
На гнутых брусьях движется телега.
И дед, имея деревянный вид,
под Рождество, чрез океаны снега
до ельника добраться норовит.
О ель с многоугольным гардеробом,
я не забыла роль твоих ветвей…
Всё так же ль устилаешь перед гробом
дорогу ты на родине моей?
Одновременно страшен мне и жалок
колючий угол срезанной хвои…
Быть может, там под каркание галок
по ней проедут косточки мои.
