Туманное Звено. Стихотворения - страница 17

---

Перейти на стр. ОК

---

и скопища на коконе кисейном

уснувшего мушиного полка.

Как любо было бегать вороненком

в расквашенные клети за яйцом,

как утром распевало горло звонко,

выскакивая к солнцу на крыльцо!

Но сладок был при свечках летний ужин,

и юбочек взлетало полотно,

когда босые пятки били в лужи

и дождь ломился радугой в окно,

в речонку или в толщу огорода,

где маялись малинные кусты,

где, праздника встречая день дородный,

линяли наши ягодные рты.

О свежие сверкающие гумна,

пронизанные ржаньем жеребят,

о славные вожди ватаги шумной

играющих в разбойники ребят.

О нянюшкин сундук, где всё наследство

оберегал малеванный улан.

О милое холстинковое детство,

румяное отнюдь не от румян!

1924

«Молочных чувств дано нам только пять…»

Молочных чувств дано нам только пять.

Но с каждым годом шире древесина.

Затронет пух растительную прядь,

и задрожит в безветрии осина.

Дрожит желток. В хрупчайшей скорлупе

всей нашей жизни нежное начало.

Пусть воду или воздух я в ступе

порой толкла, всё ж дно мое стучало.

Прости меня, что на твое лицо

кладу, о муза, столь цветного глянца.

Но ежегодно белое яйцо

пылает от пасхального румянца.

Средь гиацинтов, смертников весны,

кривляются от солнышка стаканы.

И, как они, твои дневные сны

невыносимым светом осияны.

1933

«Душа, в небесном тюле на канате…»

Душа, в небесном тюле на канате

давно ты пляшешь в тесных башмачках.

Ах, не пришлось бы деве на закате

в конце смотрин остаться в дурачках!

Среди ларьков, гостинцы покупая,

они бредут, не давши ни гроша,

о, за твое, голубка голубая,

почти что неземное антраша!

Но леденеет шнур. Зима обманет,

и упадешь ты елкой в декабре.

Гулянье только мимоходом глянет

на кости, рухнувшие в мишуре.

«Тает в небе стая голубей…»

Тает в небе стая голубей:

вот от них уже остались точки.

Не могу я вспомнить, хоть убей,

день, когда ко мне явились строчки.

Кажется, всю жизнь они со мной.

(Так совместно с тенью ходят люди.)

Так подносит повар крепостной

голову судьбы своей на блюде.

ЯБЛОКО

Вся в локонах из чистого червонца,

в мантильи, с белым зонтиком в руках

(слепящее Вас окружает солнце),

Вы каждым шагом радуете прах.

Привыкли, Муза, яблочные кони

по облачным дорогам Вас возить.

И яблони пред Вами ветви клонят

такие, что нельзя вообразить.

Одна из них от тяжести кривая,

свеч восковых плоды ее бледней.

Стоит она как будто неживая…

И что же? Вы как раз идете к ней.

Томительно, как вдохновенье слову,

для яблока касанье Ваших уст.

Вонзая зубы в колобок плодовый,

Вы слышите его покорный хруст.

Пусть яблоко (вина столпотворенья)

смешение железа и воды —

но райские останутся следы

на мякоти того стихотворенья.

1932

«Не ощущая собственного груза…»

Не ощущая собственного груза,

сон ходит в семиверстном сапоге.

А день, неотвратимая обуза,

как аист, на одной стоит ноге.

Стары в господском доме половицы,

лежат они рядком, но между — щель.

Не зря густым нектаром медуницы

питаются: у них благая цель.

Порой сухой удар на блюде плоском

расщелину дает. Хозяин зол.

Но ставит праздник мед на стол, и воском

рассохшийся натерт до лоска пол.

Тогда тяжелый воздух вдохновенья

рассеивается. Идет азот.

Войдет ли к пчелам час отдохновенья

в шестиугольные ячейки сот?

Ах, нелегко домину бытия

построить на лесах стихотворений.

И полное лишь в сказке, знаю я,

ждет замарашку удовлетворенье.

1932

ГОБЕЛЕН

Душа, ты выросла из юбки,

она тебе уж до колен.

Я вижу, шерстяной голубке

наскучил пыльный гобелен,

где вол любуется купавой,

а рядом — павой дровосек.

Взмахнула дева ручкой правой,

ствола он так и не отсек.

По снегу с мышью ходит кошка

и всё никак ее не съест.

И тут же розы вдоль окошка,

на вышке — с голубем насест.

Сметану дочь несет соседу, —

на гобелене все добры!

И льется шерсть вина к обеду

из доброй кружки той поры.

Расшитый пахарь за волами

стоит. Ни с места те волы.

Ах, голубь мой, взмахни крылами

и унесись из кабалы!

1936

КАРАНДАШ

Марине Цветаевой

След истлевших древесных сил —

карандаш мой точу в ночи.

Нож с боков стеарин скосил

деревянной моей свечи.

Жизнь сказала: да будет так! —

заострила графитный взор.

Ты спустилась ко мне в кулак,

стружка, с окаменелых гор.

Передашь ли тех волн аккорд,

мох и эхо свинцовых скал,

лес, лазоревый злой фиорд,

ветр, что парусом челн таскал?

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---