С другой стороны меня раздражают люди, старающиеся уговорить взять у них собак и дрессировать их самой, когда я объясняю им, что мне потребуется на это лишь пол дня. Ведь дело в том, что собака вернется к ним такой же, какой и была, поскольку сами они не будут научены управлять ею, что важны здесь именно их голос и манера работы с собакой. Я объясняю, что обожаю собак, что, работая с ними, не сдерживаю себя. Я говорю собакам глупые, нежные слова, я так их люблю, что с трудом заставляю отводить от них руки или лицо, лаская их, и проблемы с их дрессировкой устраняются в считанные мгновения, когда мы решаем между собой, кто здесь главный — и совершенно определенно, что главной становлюсь я. После этого для получения любви и мгновенного повиновения необходимо лишь показать собаке, что от нее нужно. Но если владелец предпочитает прийти вместе с собакой и искренне желает дрессировать ее, то, копируя все то, что делаю я, каким бы глупым это ему не казалось, у него есть вполне обоснованная надежда за очень короткое время иметь хорошую собаку.
Несколько лет назад, пытаясь подтвердить свое предположение, что собаки могут быть выдрессированы до высокого стандарта повиновения за несколько часов, я провела эксперимент на двадцати пяти самых плохих животных. Не все владельцы этих собак отличались правильными голосами или темпераментами. Многие из них считали, что такая напряженная работа им недоступна, все согласились с тем, что не имели понятия о том, сколько всего нужно узнать. Через три дня, после прохождения трудного экзамена, выявилась только одна неудача — с восточноевропейской овчаркой (Alsatian). Она великолепно вела себя в отсутствии своей хозяйки, но кидалась на людей, но кидалась на людей, если они подходили к ней слишком близко. Этот охранный инстинкт в собаках может быть опасным и никакая дрессировка не в состоянии его пресечь, если этого действительно не пожелает сам хозяин, показывая свое огромное недовольство, когда собака атакует. Большинству владельцев таких собак начало нравиться быть хорошо защищенными. Но поскольку этот инстинкт развит до такой сильной степени, то собака, по моему мнению, является ненадежной, а поэтому опасной. В отсутствии совей владелицы, эта овчарка была выдрессирована до высокого стандарта и проявляла дружелюбный характер.
Я потратила много часов, уча владельцев ТОНУ ГОЛОСА, и мы сделали фильм, ясно показывающий реакцию собаки на тон голоса владельца, а затем на мой голос. Неизменно часть собак подходила ко мне, а не к владельцам, но было совершенно очаровательно видеть постоянные достижения у владельцев, видеть, как они учатся давать волю своим похвалам, когда собака слушается, и делают успехи в использовании правильного твердого тона при отдаче команд, вызывая тем самым мгновенное повиновение. Шаг за шагом они постигали тот факт, что сделать очень резкий рывок чок-чейна не значит вести себя жестоко. Действительно, находившиеся в подавленном настроении собаки сразу же приободрялись, как только я дергала их крепко и уверенно, показывая, тем самым владельцам, что правильный чок-чейн не может причинить вреда. Это я демонстрировала на своем собственном запястье. И, говоря о чок-чейнах, следует упомянуть, что очень многие люди пользуются неправильным их типом. Они приобретают тонкие цепи, ошибочно полагая, что те милосерднее толстых. Я же отказываюсь работать с собакой на тонкой цепи, поскольку знаю, что она причиняет ей вред.
Что делаю я, если владелец не может усвоить правильный тон голоса? Это одна из моих серьезных проблем. Для многих женщин просто физически невозможно иметь широкий голосовой диапазон. Пытаясь достичь правильного тона, они часто срываются на писк. Для таких людей дрессировка усложняется вдвойне. Все, что они могут сделать, это дрессировать собак голосом и сигналом, и в итоге они полностью переходят на сигнал. Наиболее важно, когда тон голоса сочетается с подачей правильной телепатической команды. Вы удивитесь тому, как собака схватывает мысль еще до того, как будет произнесено слово. Бесполезно отдавать команды, не желая одновременно мысленно того, чтобы они были исполнены.
