— Поняла, — ледяным тоном ответила Катя. — Разрешите обратиться к вышестоящему начальству?
— Вон как… Ну, обращайся, если хочешь. — Гукин поскучнел. — Только учти, вышестоящее начальство тебя слушать не станет. В лучшем случае переведут в обычные опера. В худшем — по стенке размажут.
— Разрешите идти? — четко спросила Катя.
— Иди, иди.
Гукин что-то усиленно искал на столе. Как только Катерина вышла, он мрачно и витиевато выматерился, посмотрел на сложенную газету и бросил ее в корзину для бумаг.
* * *
Диме нравилось наблюдать за детьми. Три шестых класса, отпущенных на экскурсию милостивым разрешением директрисы, путешествовали по гигантскому комплексу «Мосфильма», рассматривая отечественное «киноцарство». Не Голливуд, конечно, но и мы не Америка. Глаза горели у всех. Даже у фарфоровой Лялечки. Поначалу она фыркала, но когда группу отвели в четвертый павильон и позволили посмотреть съемки программы «Куклы», даже самые отчаянные скептики расслабились и заулыбались. А уж когда увидели «живых» актеров:
— Ой, это же Безруков.
— Где?
— Ну, вон же он пошел, дура!
«Странное дело, — размышлял Дима, шагая следом за группой, — на глазах у этих детей разрушается миф о сказочной жизни кино, но от этого он не становится менее притягательным. Парадокс. Да и, разрушая один миф, мы по ходу дела создаем другой. Как будто именно это и есть фильм. Дети не видят и четвертой части процесса кинопроизводства, но зато они свято уверены, что знают, как делается кино».
Ольга Аркадьевна, классный руководитель шестого «А», выглядела восторженной не меньше, чем дети.
— Знаете, я первый раз на киностудии, — призналась она Диме, пока дети рассматривали длинный стенд, посвященный «Белому солнцу пустыни». — И всего один раз видела своими глазами настоящего актера. Альберта Филозова, в Москве. Он в булочной в очереди стоял. В центре.
И покраснела, словно созналась в чем-то совершенно неприличном.
— Скажу вам откровенно, — ответил, улыбаясь, Дима, — я, попав сюда первый раз, чувствовал себя так же. Как на другой планете оказался. Правда, тогда актеров тут почти не было. Это сегодня много. Съемка. А вообще, — он понизил голос, — теперь мало снимают. И все больше на натуре. На натуре дешевле.
В первом павильоне школьников ждал сюрприз. Во-первых, настоящая киносъемка с настоящими актерами, во-вторых, специально приглашенная Димой команда каскадеров. Миша занял свое место. Актеры поднялись на площадку, представляющую собой гигантскую корабельную палубу.
— А что здесь снимают? — заинтересовалась учительница.
— Фильм о «Лузитании», — объяснил Дима. — Это был огромный корабль…
— Как «Титаник»? — спросил кто-то из школьников.
— Немного меньше. Во время Второй мировой войны «Лузитания» ходила под знаком Красного Креста, перевозила раненых английских моряков и была потоплена немецкой подводной лодкой. Погибли тысяча четыреста человек. Чуть меньше, чем на «Титанике», — пояснил он специально для любопытного школьника. — Хотя большая часть фильма не о самом корабле, а о немецком капитане, который отдал приказ пустить торпеды.
— Мы в этом кино будем сниматься? — деловито осведомилась Лялечка.
— Нет, в другом.
— Спасибо. Теперь они хотя бы заинтересуются, что же это за война такая была, Вторая мировая, — негромко сказала Ольга Аркадьевна.
На площадке тем временем началась съемка.
Максим Абалов, одетый в форму одного из матросов, играл чужую роль. Он не работал в фильме, но Дима попросил его появиться в павильоне, поскольку большинство детей знали его в лицо.
В целом все выглядело очень эффектно. Сначала группа отсняла несколько диалоговых сцен, затем каскадеры эффектно дрались на палубе и падали через борта. Дети были в восторге. Они перехватывали актеров у дверей павильона и брали автографы.
Дима не сказал экскурсантам самого главного: съемочный аппарат был пуст.
Прежде чем экскурсия завершилась, школьников отвели в макетный цех и показали десятиметровый макет «Лузитании» и подводной лодки, чем привели школьников в окончательный восторг.
Когда они шли через проходную, Настя Светлая подошла к Диме и очень серьезно заявила:
