Тростниковая флейта - страница 6

Струилась в небо напролом.

Но в обнажённом женском теле

Уже крутился патефон,

Пока злословил на прицеле

Исайя или Соломон.

И я чертил ногой окружность,

Перевирая каждый миг,

Пока не вычислил наружность

У неизвестных миру книг.

А небо падало в багрянец,

И над землёй горел закат,

Огромный, как протуберанец

Любви утраченных пенат.

5.1990

Продолжить с греками союз,

И за папирусом в Египет!..

Пока из чаши свет не выпит,

Легка вода и прочий груз.

Я вёсла бросить не могу,

Поскольку миром правит Логос:

Качает Нил священный лотос,

И куст горит на берегу…

5.1990

1

Египет Айгюптос Страна Та-Кемет

Чёрная Земля где упало мумией в ящик

БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ

2

на крышке жрецы начертали

КОМУ СУЖДЕНО ТОТ И ЛЯЖЕТ

3

тайна какая-то здесь

6.1994

1. «Прозрачный слон бредёт среди песков…»

Прозрачный слон бредёт среди песков,

Бесплотный призрак, утреннее соло.

Он выжат из восходов и стихов,

Как самое изысканное слово.

Он меньше полосатого шмеля,

Но больше галактической системы.

Шагает слон, и вертится земля

В пределах нерешённой теоремы.

Его переполняют времена,

Прозрачные границы или виды.

Он помнит города и племена

Эпохи легендарной Атлантиды.

Но некому решить простой вопрос

В узилищах обыденности бренной:

Он призрак или просто альбинос —

В негроидном значении Вселенной?..

1991

2. «Прозрачно всё – камин, часы, стена…»

Прозрачно всё – камин, часы, стена…

В моём окне прозрачное свеченье.

И за окном прозрачная Луна

Несёт потустороннее значенье.

Жужжание прозрачного шмеля

Расстреливает светом партитуру,

И в полночь погружается земля,

Как в забытье учитель или гуру.

Пускай он созерцает со спины

Селену на прозрачном небосводе,

Но пропасть в небесах моей страны

Темна, друзья, как мистика в природе.

Но где, скажите, родина слона?

Погонщик где, плывущий величаво?

Несбыточным душа моя полна…

Душа полна, и сказано кудряво.

1993

3. «Всё это существует без меня…»

Всё это существует без меня —

Всё заданной прозрачности согласно.

И всё уже свершилось до меня,

Прошло туда-сюда волнообразно.

Прошло и повторяется. Опять

Начнёт всё щебетать и оперяться.

Но сколько можно перевоплощаться,

И как всё это надо понимать?

Слоны преображаются в слонов,

И люди – в человеков, и обратно.

Но, словно пионер, всегда готов

Я кануть, чтоб вернуться безвозвратно.

Когда бы вправду вечным был покой,

Когда бы мы навек бросали кости…

Но отправляясь к Богу, словно в гости,

Мы снова возвращаемся домой…

1.1995

В местечке под названьем Камыши,

Вдали от сопредельных территорий,

Я вычисляю путь своей души

Среди других дорог и траекторий.

Размытый вид. Безлюдие вокруг.

Философ-дождь грустит о человеке.

Посмотришь – и подумается вдруг,

Что это всё в другом каком-то веке,

Что миллионы или сотни лет

Пройдут от обусловленной разлуки,

Я снова возвращусь на этот свет

И проливным дождём умою руки,

И ничего не зная о былом,

Пойду бродить среди большого леса,

И пропою рокочущим стихом

Про подвиги Ясона и Улисса.

Держу ответ, как циркуль над водой,

Философ-дождь напомнил о пропаже.

И вот она, мечта, передо мной

Восходит во вневременном пейзаже.

Ту женщину и целый легион

Событий, уготованных мне Богом,

Уже не вычтет даже миллион

Бегущих лет. Здесь вечность за порогом.

Кружится дождь, как в пропасти слова.

Высокий лес шумит о человеке.

Местечко Камыши – вода, трава…

В каком ещё увидимся мы веке?

8.1991

Подумаешь, небо!

ТЮРЬМА ФАНТАЗИИ

7.1989

Сентябрь, как ящик с лимонадом —

В зелёном – жёлтая вода.

Есть время перед листопадом

Принять ещё немного льда.

Но вдруг среди античных статуй

Возник монах и начал петь

Псалмы суровому солдату,

Что держит золото и медь.

Тогда и вспомнил я Египет,

Роняя свет на полотно,

Схватил ладонями эпитет

И осень выпустил в окно.

И день вздохнул песочным зноем,

Весь в белом, словно древний жрец,

Как будто следом за изгоем

Опять бредут стада овец.

И ливнем сколотое солнце,

Внезапно или впопыхах,

Сметает листья, как червонцы,

И лёд сгорает на руках.

И вновь пророческая осень

Берёт своё на старый лад.

Грустит на паперти Иосиф,

И в город входит листопад.

9.1989

Осеннее цветение… Цветы,

Неторопливой жертвенной походкой,