- А если вместо этого я принесу тебя в жертву Старой Религии? - задал вопрос огненный идол, сощурив глаза.
Амазонка согласно качнула головой вверх-вниз; слова мягко стелились над землей.
- Ты можешь сделать, как говоришь, - согласилась девушка. - Но разве не я приносила тебе дары, отделяя от трофеев охоты? Разве не тебе посвятила у Гремящего Ключа шкуру и голову снежного тигра? Вспомни меня, древний бог Охоты! Вспомни, что твое имя чтут береговые племена! Вспомни! Я - амазонка Уна, дочь свободного народа, прошу твоего дара и помощи!
Гиддбин нахмурился, словно взвешивая сказанное.
- Что получу взамен? - наконец спросил Лезвие Старой Религии. - Ваш путь лежит в темные глубины, на встречу с Великим Злом. Дева... я не хочу отпускать живых, которые могли бы скрасить мою скуку. Вы будете блуждать по городу, всякий раз возвращаясь к алтарю, пока не поймете тщетность ваших мук.
- Ты можешь сделать так, - снова согласилась Уна, - оставив нас здесь, заманивая мороком, но тогда Великое Зло выйдет наружу. Подумай Гиддбин, что ты теряешь, отказывая мне в просьбе!
Огненноглазый Бог Войны и Охоты задумался. Прошло несколько мучительных минут, прежде чем с руки, легшей на украшенный черепами пояс, не стек ручеек огня, выжигая землю.
- Согласен, амазонка, - проворчал древний языческий демон. - Ты получишь свой дар.
- Тебе будет посвящена часть победы над Великим Злом, Дикий Гиддбин! - пообещала девушка-воин.
- Я хочу ухо Дьябло, - выразил желание Лезвие Старой Религии, ощеривая длинные тигриные клыки.
- Оно будет посвящено тебе! - с жаром заверила амазонка.
Спутники девушки переглянулись в недоумении, отступили, увлекаемые Зандером прочь. Огромная ладонь стиснула плечо амазонки. Нестерпимо потянуло паленой кожей и горелой плотью. Амазонка выгнулась, подхватывая другой рукой Гиддбина, возносимая на уровень глаз существа, гулко роняющего в тяжелый, жаркий воздух слова старого языка народов севера, населявшего горы от моря и до далеких далей, упирающихся в край мира.
- Я ничего не понимаю! - пожаловалась Саида.
- Кажется, ей больно, но она не сгорает заживо, - проворчал рыжий Таул, заинтересованно глядя как тело девушки-воина, объятое жидким огнем, корчится в руках демона. - Языческие демоны падки до славы и возносимых молитв.
- Ты прав, - подтвердил Зандер, складывая руки на груди. - Они питаются поклонением. В нем их жизнь, их сила, их слава, их смысл. Без почитателей - он ничто. Пустое место. Истлевшая нить на полотне истории.
- Кажется, - подала голос Наталья, - у этой нити только что завязался новый узелок на ткани бытия. Кажется, все кончено.
Безвольное тело амазонки опустилось на землю, у ног Гиддбина.
- Позаботьтесь о ней, - произнес Лезвие Старой Религии, не глядя на распростершееся тело девушки. - Следуйте на север, до каменного портала. Город отпускает вас.
Склонился, и, проведя пальцем по щеке амазонки, прибавил:
- Помни обещание. Мы еще встретимся у Гремящего Ключа, в чертогах льда, когда настанет твоя ночь конца. Я помню свои слова. Помни и ты свои, Уна из берегового народа.
Выпрямился, и, окинув насмешливым взглядом маленький отряд, ухватился за гриву коня, рывком забрасывая тело в седло. Лошадь встала на дыбы, молотя по воздуху копытами, и совершив гигантский прыжок, ушла в черный обелиск, поглотивший Дикого Бога Охоты, вместе со всем призрачным воинством мертвых воинов и животных, оставивших после себя следы выжженных копыт в земле, и опаленные огнем растения. Огонь на вершине черного монолита мигнул и погас.
Уна зашевелилась и застонала, разлепляя непослушные веки.
Первым, что она увидела, было лицо паладина. Еще не отошедшая от общения с древним богом, амазонка ужаснулась - каким пустым и отрешенным оно было. Синие глаза, всегда гревшие ее ласковым взглядом, казались теперь кусками льда.
Он резко наклонился и поднял ее на руки. Мгновением позже амазонка ощутила, что лежит на мерно колыхавшемся ковре - где ранее сидела Саида.
- Отдыхай, - коротко бросил он и, выпрямившись, отвернулся. От него пахнуло таким холодом, что амазонка невольно съежилась. Таким она его видела только раз - когда Искандер стоял напротив Андариэли.
