- Желаешь прибыть туда побыстрее?
- Я должен туда успеть, - выделяя слово "должен", веско сказал Искандер. Уна поняла - паладин делится своими переживаниями, которые уже долгое время не давали ему покоя. Делится с ней, потому что... потому что ему хотелось говорить об этом с ней, а не с кем-то еще. - Мы уже упустили его, сначала в ваших степях, потом в гробнице Тал Раша. Если мы упустим его и здесь, я... я не знаю, что делать тогда.
Амазонка молчала, кладя свою руку на его ладонь.
- Он уже освободил Баала, - разговаривая будто бы про себя, продолжал Искандер, и лицо его все темнело. - Если они соединятся с Мефисто, который сейчас в Травинкале... Этот мир обречен. Этот, а за ним другие миры. Мы должны были успеть еще в Лут Голейне. Но он все равно опередил нас.
- Не казни себя, - Уна повернулась к воину лицом, глядя в потемневшие глаза паладина. Чуть сжала пальцы, ощущая шероховатую кожу рук, привыкших к оружию. - Ты тоже не один. Против братьев зла мы выступим вместе. И, наконец, настигнем их.
Искандер обернулся к ней.
- Против Братьев я пойду один. Вы поможете мне добраться до них. Но к ним никто из вас не пойдет. В особенности ты.
Скулы амазонки окрасил румянец гнева. Выпрямившись и отдернув руку, Уна чуть наклонилась вперед, сверля паладина горящим взглядом.
- Посмей мне только приказать, Искандер! Я решила, и пойду с тобой. До конца или нет - решать мне. Ты меня не остановишь.
Паладин качнул головой.
- Ты. К братьям. Не пойдешь. - Раздельно и четко проговорил он. - Вы поможете мне дойти до Травинкала. Но дальше я пойду один. Ангел не станет возвращать вас дважды. А Братья, играя, покончат со всеми вами. Твое присутствие... только ослабит меня.
Уна скрипнула зубами, но не поморщилась, не выказала недовольства причиняемой болью. Амазонок учили не замечать боли.
- Ты забываешь, Искандер, кто я! Я не восточная, изнеженная девчонка! Я воин! И поклялась защищать тебя, и идти за тобой. Мое присутствие только ослабит тебя, говоришь ты? Уж не сожалеешь ли ты о моем воскрешении? Быть может, стоило оставить меня в мире мертвых. А довести тебя смог бы и варвар!
- Да, довести ты способна кого угодно, - явно чем-то раздосадованный, рявкнул паладин, да так, что пробегавший мимо матрос приостановился в заинтересованности дослушать ссору - Пойми, что если ты пойдешь со мной, я стану уязвим! До сих пор я берег себя, подставляя вас, своих друзей, берег, потому что мое время еще не пришло! Но когда я столкнусь с Братьями, никого из вас не должно быть рядом! Сила веры, понимаешь! - забывшись, Искандер почти кричал, и это было странно видеть у всегда спокойного и уравновешенного воина Света. Напускным ли было его спокойствие? - Моя сила веры сокрушит Братьев могуществом Света, я буду лишь его орудием! Но оно сокрушит любого, кто будет рядом, и не сможет мне помочь ничем, если сила моей веры поколеблется! А если рядом будешь ты, у меня не будет веры в правильность того, что я делаю! Останутся только сомнения!
Он запнулся, точно натолкнувшись на стену. Казалось, Искандер сам был в ужасе от того, что наговорил. На миг ему почудилось, что крепкая рука девушки, силу которой ему довелось однажды почувствовать в бою, ударит его.
- Пойдешь один, - скрипнула зубами амазонка. - Мне не место рядом с тобой, ты прав. Я всего лишь провожатый. Тебе не за что просить прощения. У женщины бы - попросил. А я - амазонка.
- И все же я очень надеюсь, что ты простишь меня, - тише прежнего проговорил Искандер, вновь опуская руку на ее плечо. - И что бы ни говорила, ты... женщина и ты... лучшая из жен, которых мне доводилось увидеть. Поэтому я не хочу брать тебя с собой. Если что-то с тобой случится... Это может повлиять на... поверь, я это делаю не из спеси.
Он умолк, глядя в вздымающуюся морскую гладь. Воцарившееся между ними молчание нарушал только плеск соленых волн о борта корабля и крики его команды.
Девушка тяжело вздохнула.
- А если случится что с тобой, Искандер? Я... никогда прежде не... не относилась к мужчине... Меня это смущает, и не дает сосредоточится. Наверное, - девушка подняла взгляд, тут же смутилась и отвела его, - ты ощущаешь подобное?
