- Кто бы мог подумать, - постепенно овладевая собой, Андариэль возвращалась к человеческому облику, - у Света еще остались воины, в которых достаточно святости, чтобы одним прикосновением выжечь клеймо на теле демона. Или ты последний, паладин? У тебя есть имя?
- Тебе не следовало покидать твоего мира, Андариэль. Предлагаю тебе вернуться обратно или я загоню тебя туда сам.
- Ты? Загонишь?
Демоница захохотала в полный голос. Искандер молча ждал конца ее веселья. Смех Андариэли вдруг оборвался. Широкими шагами она пересекла зал и, забрав у одной из амазонок меч, швырнула его под ноги церковнику.
- Отпустите его!
Уна в ужасе смотрела, как тонкая кожа Андариэли лопалась, сползая лохмотьями, высвобождая чудовище - огромного роста, в два раза выше паладина, с когтистыми птичьими лапами и козлиными копытами, которыми заканчивались чудовищные ноги, с когтистыми толстыми щупальцами, вылезшими сквозь кожу спины, и клыкастой мордой зверя, Андариэль была воплощением ужаса.
Искандер, подхвативший с пола меч, медленно отступал назад. И остановился - окружавшие его амазонки тоже преображались на глазах. Из разорванных кож вылезали крылатые демоницы, с мощными когтями и безумными глазами, одна за другой поднимавшиеся в воздух. Их стрекот наполнил зал, но рев Госпожи перекрывал все. Глаза Андариэли остановились на фигуре паладина, и она сделала к нему шаг. От удара тяжелым копытом камни пола вздыбились, будто грязь. Демоницы сорвались со своих мест и бесчисленными тенями заметались над фигурой церковника, который едва успевал от них уворачиваться. Несколько взмахов меча - и двое демонов, бывших ранее девами-воинами откатились по полу под копыта Госпожи, которая продолжала медленно и неумолимо надвигаться на паладина, который, то пригибаясь, то увертываясь, продолжал пятиться к выходу.
Внезапно он остановился, обеими руками поднял пожалованный демоницей меч и изо всех сил вонзил его между плитами пола.
- Уна, сюда, быстро!
Амазонка не стала обдумывать этот приказ, она просто бросилась бежать. Стрелой пронесшись мимо замершей на миг Андариэли, Уна, с трудом затормозив, едва не налетела на паладина, который, едва она оказалась рядом, вскинул правую руку и с силой бросил что-то о каменный пол.
Раздался короткий треск. А в следующий миг сцепивших руки Искандера и Уну охватило синее пламя.
Первая же спикировавшая на них демоница оказалась сожженной дотла. Андариэль дико взревела и бросилась вперед...
Но тут сработала магия, которую применил паладин.
Из синего пламени один за другим вырывались страшные демоны, призрачные, как неупокоенная душа, и беспощадные, как слуги Ада. С непонятной яростью они бросались на демониц и на саму Андариэль, и их клыки и оружие хотя и прозрачные, как дым, оказались сокрушающими.
Визг, рыки и рев, сотрясавшие зал, были столь ужасающими, что вынести человеческому уху их было невозможно. Уна и Искандер, накрывшись плащом паладина и, вцепившись друг в друга, стояли на коленях в затихавшем голубом пламени, в бликах которого постепенно гас шум страшной битвы...
Когда же стих и визг демонов, и рев и ужасающие вопли умирающих исчадий ада, тогда лишь амазонка смогла пошевелиться, вздохнув глубже. Все время, пока шла битва призванных паладином созданий против воинства Андариэли, во главе с ней самой, девушка дышала с перерывами, прислушиваясь к творящемуся за пределами плаща, укрывшего их с головой.
- Можно теперь? - Уна чуть пошевелилась, расцепляя пальцы, лежащие поверх руки святого. Посреди зала, в ореоле изломанных, расплющенных камней и жалких горсток черного пепла - все, что осталось от некогда яростного воинства демоницы - лежала поверженная Андариэль. Еще чуть живая, истекающая бурой, вязкой кровью, с ненавистью взирающая тускнеющими зрачками на святого и амазонку.
Уна поднялась во весь рост, сверля ту пылающими глазами. Мягко, по-кошачьи двинулась в сторону валяющегося на полу копья, покрытого разводами сажи и крови. Подняла, взвесила, примериваясь.
Искандер не мешал, не останавливал, молча глядя на обеих женщин. Вот Уна встала над Андариэлью, крепко уперев ноги в землю, чуть наклонилась вперед, быстро проговаривая слова на бережном диалекте, которого он не понимал. Демоница поняла. Пошевелилась, дернула изломанной ногой, отталкивая камень, попавшийся случайно, зашипела... Уже не в полную силу голоса - его бы не расслышала даже Уна, не стой прямо над умирающей.
