- Варвар слишком примитивен и дик, Госпожа. Я приказала бросить его Кузнецу, он опять требовал жертв.
- Ты должна была привести его сначала ко мне, Амадиана, - голос Андариэллы был ровным, даже ласковым, но настоятельница попятилась, не смея поднять головы. - А некромант?
- Он стоит в Платийском ущелье, Госпожа. У него армия мертвецов, которые не подпускают к нему наших воинов. Все твари, которых положили эти люди за все эти дни, теперь служат ему. Мы пока не можем пробиться. Всех, кого убивают его мертвецы, начинают драться за него. Я не знаю, кто он, но он - очень сильный черный маг.
- Он - сильный маг? И выступает против... самого...
- Это так, Госпожа.
- Странно, - разговаривая со своей прислужницей, демоница по-прежнему не отрывала глаз от паладина. - Ничего, они еще расскажут нам все о нем. Верно, дитя?
Не ожидавшая того, что Андариэль обратится к ней, Уна вздрогнула, промолчав. Впрочем, демоницу сейчас интересовал только церковник. Андариэль поднялась и мягко подошла к паладину на расстояние нескольких шагов. По ее знаку стражницы подступили к рыцарю, хватая его за руки, чтобы предупредить его рывок, если у него на уме было внезапно броситься на Госпожу.
- Как они смогли заманить тебя к себе, паладин? - вдруг спросила она, прохаживаясь перед ним, не приближаясь, впрочем, на шаг или два. - Я не могу понять тебя... Неужели твоя вера настолько крепка, что ты согласился пожертвовать своей судьбой ради того, чтобы служить какому-то мифическому Свету? Судя по твоему виду, ты родился где-то в окрестностях Лут Голейна, а там нет оплотов Света - никаких. Где ты был посвящен, в лесах Кураста или в степях Амазонии?
Искандер не отвечал. Андариэль прошлась в другую сторону и обернулась.
- Впрочем, все же твоя кровь не так чиста, как кровь големийца. И у них почти не бывает таких синих глаз. Значит, все-таки здешний? Сын случайного купца? Воина? Ну же, раскрой мне свою тайну, паладин. Ты заинтриговал меня.
- Происхождение человека не влияет на его служение Свету. Ты спрашиваешь не о том.
Андариэль рассмеялась - на этот раз весело. Не переставая смеяться, она подошла совсем близко, так, что могла улавливать дыхание паладина.
- Но ты ведь не ответил на мой вопрос. Чем Свет так привлекает тебя? Раньше... в этом монастыре останавливалось много паладинов. Мы знаем, что значит быть рыцарем Церкви - ваше самоотречение достойно того же удивления, что и ваше безрассудство. Где твой дом, паладин? Семья? Сможешь ли ты умереть, зная, что не оставил продолжения? Неужели тебе никогда не хотелось этого?
Стальная перчатка со звоном покатилась по полу. Пальцы демона, обхватившие запястье рыцаря вокруг кольчужной рубахи, оказались нечеловечески сильными. Андариэль с силой приложила ладонь Искандера к своей груди.
В следующий миг нечеловеческий рев исчадья ада потряс своды монастырского зала. Сильным порывом ветра загасило половину факелов. Амазонки и паладин отступили назад, а Уна сжалась на своем месте возле трона.
Андариэль осталась одна посреди зала, скрюченная в три погибели. Когда она распрямилась, в ее глазах не было ничего человеческого. На груди, там, где ее касалась рука паладина, остался запекшийся кровавый след по контуру ладони.
- Я... недооценила тебя, паладин. Твоя вера действительно крепка.
В душе Уны затеплился огонек надежды. Сила веры паладинов, о которой слагали легенды. Которой завидовали, не в силах получить, если только человек не нес в сердце своем истинную веру, чистоту и желание следовать Свету. Эта сила помогала Искандеру в боях с нежитью, поддерживала его и дала выстоять перед демоницей, рассматривающей святого человека непроницаемо черными, нечеловеческими глазами.
Амазонка выжидала. Воительницы Андариэли настороженно поглядывали на мужчину, сжимая в руках оружие. Святой воин так же стоял, неподвижен и молчалив. Уна украдкой бросила взгляд в сторону ближайшей девушки-отступницы. Длинное копье и нож на поясе. Если что - она успеет. А еще лучше, если удастся отвлечь внимание от Искандера. Уна выжидала...
***
