- Довольно, - негромко проговорила Уна, отступая от двери и указывая Деймону пройти дальше, к ступеням. Демоницы погнали своих пленных дальше, вверх по дороге, награждая тех пинками и уколами пик. Как догадалась Уна, если одной хотелось немного позабавиться с добычей прежде, чем отдавать ту в когти Андариэль, это принималось с пониманием. В конце концов, должен охотник получать небольшую награду от пойманной дичи?
Огромные черепа и почерневшие кости прежних владельцев дома, валяющиеся у основания колон, оба обошли, не став рассматривать. Столкнув ногой растрескавшуюся бочку, Уна села на ступень, привалившись спиной к одной из колон. Гнев улетучился, ему на смену пришла дурнота, подкатывающаяся к горлу, но не настолько сильная, чтобы свалить амазонку с ног.
- Что с тобой? - участливо поинтересовался слегка осипший Деймон, присев у ног северянки. - Снова нехорошо?
Амазонка кивнула. Должно быть, в болотах или в одной из битв она подцепила лихорадку от незначительной раны, не заметив ту вначале в пылу боя, а затем уже торопясь разыскать Искандера. Когти приспешников тьмы наносили не только смертельные или просто болезненные раны: зачастую, оцарапанная жертва, забыв в яростной битве о нескольких болезненных, но не смертельных ранах, через пару дней с удивлением отмечала боль и ломоту во всем теле. Затем, если не удавалось принять снадобье или разыскать хорошего лекаря, способного очистить кровь от заразы, обычно следовала смерть. Долгая и мучительная, или же быстрая, но не менее болезненная.
- Я справлюсь, - сцепив зубы, проговорила северянка. - Прежде, я должна узнать, жив ли Искандер? И если нет...
Она запнулась, проглатывая подступивший к горлу ком. Паладин не стал её слушать, не понял, какого подарка от древнего демона просила она, дочь снежных народов, издавна почитавших дикого бога охоты. Если бы она тогда смогла ему пояснить, что не предавала ни его, ни Свет! Она заключила с диким Гидбином сделку, это правда. Но душу ему не продавала. Условием дара стало ухо Дьябло, обещанное Уной Лезвию Старой Религии. Если бы только Искандер позволил бы ей пояснить!
Уне вдруг показалось, что она теряет зрение: мрачные стены дрогнули, стали нечеткими. С удивлением, девушка поднесла руку к лицу, стирая жгучие капли. Всей сущностью, без остатка, она принадлежала невысокому, мрачному паладину, подарившему ей свою любовь так же, как она ему дарила себя. Ради него, она должна была быть сильной.
- Если нет, - выпрямляясь, вслух закончила Уна, - я убью Андариэль и стольких демонов, скольких смогу, покуда буду жива.
- Зачем? - неискренне удивился Деймон, вороша свои волосы так, чтобы они прикрывали камень на обруче. - Если твоего паладина уже нет в живых, это не повод умирать самой. В конце концов, он вознесется к Свету, а ты... уверена, что Свет примет и тебя? Хотя, если уверена, то стоит...
- Он не вознесется к Свету, если не выполнит обета, - хмуро проговорила Уна, не глядя на паладина.
- Какого обета?
- Убить Диабло.
Деймон умолк. Некоторое время он сидел тихо, опустив голову и являя замутненному взору амазонки светлую макушку. Уне показалось, что до нее донесся тяжелый вздох.
- Ну, тогда тебе тем более нет резона умирать, - наконец, вновь заговорил ее спутник. - Он останется здесь, ты уже здесь под видом демоницы - вы будете вместе вечность. Нужно будет только выпросить его у Андариэли. Наигравшись, она отдает души мужчин другим демоницам. Если, конечно, этот мужчина при жизни не досадил ей настолько, что она пожелает сделать его... украшением своего дворца, что ли. Меня бы она оставила, - немного подумав, добавил он.
Уна посмотрела на Деймона, но ничего не ответила. Подождав немного, тот пожал плечами.
- Если захочешь, я даже верну тебя в твой мир. Ты очень помогла мне. Я еще ни разу не ходил так глубоко в Болота... без последствий.
- Ты знаешь, где в этом городе логово Андариэли? - тихо спросила Уна, как будто не услышав его предложения.
- Знаю, - не сразу отозвался Деймон, в последний раз ощупав покрывшие обруч волосы и оставив, наконец, голову в покое. - Но с чего ты так уверена, что твой паладин еще у нее?
