нетронутым. Сотню лет простояли дома, глядя пустыми глазницами окон вдаль, давая приют только крысам, гигантским мутировавшим скорпионам, и ещё бог знает каким тварям. Потом же в этот уцелевший «осколок цивилизации» пришли люди, выжившие, кого не смогла достать и уничтожить карающая длань ядерного хаоса, царствовавшего на Земле всего несколько часов, но оставившего своим преемникам богатое и мрачное наследство.
Итак, в город вернулись люди, привлечённые целостностью построек и нетронутостью довоенных складов. Тогда как везде вокруг поселения рождались и росли в постоянной борьбе с природой и выживали только благодаря упорству мужеству и сплочённости людей, Нью-Рено давал своим жителям всё просто так. И тот, кто имел достаточно сил или хитрости, чтобы отобрать что-нибудь у соседа, мог безбедно существовать, буквально утопая в невиданной для послевоенного мира роскоши. Так потихоньку, в беспрестанных кровавых разборках и интригах создавалась городская элита. Эти люди присваивали самые большие и лучше всего сохранившиеся дома, самых красивых женщин, древние спиртные напитки и наркотики, а о том, что нужно добывать пищу ради того, чтобы не умереть с голоду они могли вообще не задумываться. Другим же, менее удачливым, ничего не оставалось, как прислуживать им, стараясь урвать хоть какие-нибудь крохи с барского стола.
Тогда жизнь была ещё более ленивой, почти бездеятельной, если не считать относительно редких стычек между кланами, делившими город. А когда людям нечего делать и не нужно даже шевелиться, чтобы отыскать средства к существованию, они начинают отдыхать, причём отдыхать так, что этот отдых становится для некоторых поистине адским трудом, в котором нельзя сделать перерыв, невозможно отдохнуть, так как человеческий мозг просто не в состоянии выдумывать всё новые и новые виды удовольствий. Когда-то труд сделал из обезьяны человека, что же делал бесконечный отдых из людей никто толком ответить не может, но, скорее всего, людьми они уже переставали быть. Так, в бесконечной погоне за удовольствиями, в городе один за другим стали появляться бары, игорные и публичные дома — все те пережитки старого мира, которые, которые в новой реальности, реальности мира после ядерной катастрофы, мира, в котором люди пытаются выжить в постоянной борьбе с порождённой ими самими пустыней, были, мягко говоря, не совсем уместны.
Как известно, за удовольствия надо платить и желательно звонкой монетой. Довоенный мир практически не использовал наличных денег, так как отлично развитая банковская система того времени, отточенная за много веков использования, позволяла совершать любые операции без передачи разноцветных бумажек, имеющих цену только потому, что об этом громогласно заявляли люди держащие власть, от одних лиц другим. Теперь же, когда путь между любыми двумя поселениями чаще всего становился последним для незадачливых путешественников, а о том, что творится за океаном, никто вообще не мог предположить, ни о каких системах, связывающих в единую сеть любые торговые операции, нельзя было и помышлять. Тогда снова вспомнили о начале всех начал, мериле любых ценностей, высшем благе и ужасном биче человечества, о золоте. Как ни странно, довольно быстро нашлись месторождения этого самого благородного и самого подлого из металлов, на их месте быстро возникли шахтёрские посёлки, и скоро уже весь обитаемый мир стал пользоваться монетами чеканки города Реддинга, крупнейшего поселения, возникшего, а точнее возродившегося из руин, на одной из таких золотых жил.
Можно наслаждаться ленивым ничего неделанием долго, но отнюдь не вечно, вечность вообще никогда не была у людей в почёте, что лучше всего доказала война, в мгновение ока разрушившая цивилизацию, казавшуюся незыблемой. Так и для Нью-Рено пришли тяжёлые времена, ознаменовавшие начало новой жизни, жизни полной борьбы внутренней и внешней, борьбы за право выжить в этом новом мире. Причина столь резких изменений была весьма проста. Довольно быстро опустели древние склады, питавшие город продуктами, боеприпасами и наркотиками, небольшой реактор, позволявший стенам баров и казино переливаться многочисленными огнями неоновой рекламы, ветшал, требовал ремонта и нового топлива. И пришлось людям делиться теми удовольствиями, что присутствовали в городе в избытке. Делились, естественно, не за просто так, а за всё те же деньги, которые, как несколько тысяч лет назад вновь стали завоёвывать власть над миром.
