— Вы оказали мне услугу…
— Если это так можно назвать, Никита Григорьевич.
— Вот именно. Вы из…
— Естественно.
— Вас не смутит, если поинтересуюсь, из чьей епархии?
— Не смутит. Тем более, что я не отвечу. Да вы и сами понимаете, что вопрос ваш против правил.
— А это все — по правилам? — обвел глазами Никита Григорьевич комнату. — Американский боевик, а не особняк в Подмосковье…
— Боюсь, если процесс пойдет в том же направлении, в каком имеет место быть, такая картинка через пяток лет станет настолько банальной даже для обывателя, что… А правила… Никита Григорьевич, вы же прекрасно знаете наши правила: можешь — делай. Кстати, вы знаете, что это за особняк?
Мазин чуть помедлил, словно прикидывая, стоит ли отвечать откровенно:
— Нет.
— Закрытый санаторий минкульта. С прошлого года на ремонте.
— Судя по отделке, ремонт успешно завершен.
— Угу. Ас сегодняшнего дня — и съемщики здание освободили.
— Полагаете, навсегда?
— Уверен, Никита Григорьевич, уверен. Люди суеверны: даже при всех выгодах места они не станут его обживать заново после такого… А уголовники суеверны втройне.
— Вы хоть знаете, кого завалили… э-э-э…
— Маэстро.
— Маэстро? — завершил вопрос Мазин.
— Бандитов, — пожал плечами тот.
— Не вполне так. Это, — Мазин указал на Большого Резо, — один из крупнейших авторитетов воровской Москвы.
— Был… — лениво обронил Маэстро.
— У вас есть родственники? Знаете, Маэстро, это слишком даже для нашей конторы.
— Вы читали Орлова?
— Кого?
— Орлова. Роман «Альтист Данилов»?
— Не довелось.
— Напрасно. Весьма познавательная вещица. Так вот, там был один герой, Кармадон.
Естественно, демон. У него был довольно самоуверенный девиз: «Ничто не слишком».
К чему я? Такой девиз мог бы украсить штаб-квартиру любой секретной службы, нет?
— Может быть. Но ведь вы же не демон, Маэстро…
— Как знать, дорогой Никита Григорьевич, как знать. Маэстро вынул пачку сигарет, предложил Мазину.
— Благодарю… — отозвался тот. — Я предпочитаю папиросы.
— Чего нет, того нет.
— Я не спрашиваю, что вы собираетесь предпринять дальше, но полагаю, вы не запретите мне переодеться? — Мазин окинул себя взглядом. — В этом наряде отдыхающего я чувствую себя… — Он замолчал на мгновение. — Если, конечно, это не помешает вашим планам относительно меня.
— Отнюдь, Никита Григорьевич. Кай! — позвал Маэстро напарника. Тот объявился незамедлительно, словно сторожил за дверями и ждал команды. — Принеси костюм господина генерала.
Кай кивнул и исчез. Материализовался снова он так же бесшумно и неприметно, подал Мазину костюм. — Облачайтесь, генерал.
Теперь Мазин даже не пытался прокачивать ситуацию. Это было бы сейчас так же глупо и нецелесообразно, как при накате цунами исчислять время прилива.
Оставалось. только ждать.
Маэстро глянул на Мазина мельком, мгновенно оценил его состояние:
— Разговор у нас, Никита Григорьевич, будет кратким, но содержательным.
— А вы уверены, что он у нас вообще состоится, господин Маэстро? — иронически скривился Мазин. Достал из коробочки папиросу, тщательно отбил мундштук, закурил, чиркнув кремнем зажигалки.
— Уверен, — жестко отрезал Маэстро. — Работа такая: делать людей разговорчивыми.
Нет, не подумайте… Никакие пытки мы применять не собираемся. Есть гораздо более эффективные и быстродействующие средства, не мне вам рассказывать…
— Химия…
— Естественно. Но в таком случае ясно будет одно: вы категорически отказались с нами сотрудничать. Да и время потеряем.
Как ни странно, в разговоре с Маэстро Мазин чувствовал себя куда более уверенно, чем в «дружеской беседе» в компании Резо и его подручных.
— Вы не могли бы конкретизировать, Маэстро?
— Нас интересует проект «Снег».
— «Снег»? — удивленно приподнял брови Мазин.
— Да. Вы руководили проектом несколько лет, руководили успешно… Сейчас мы хотим лишь сменить приоритеты. Оставив вас у руля.
— Под вашим жестким контролем?
— А что в этом странного?
Мазин снова думал быстро. Итак, проект «Снег». Это название, как и содержание проекта, известно такому узкому кругу… То, что об этом знает Маэстро, причисляет к данному кругу и этого еще сравнительно молодого человека. По крайней мере, он весьма доверенное лицо того, кто стоит над ним. Это первое.
