«…Давно пора сказать людям правду: если не принять срочных мер по стабилизации экономики, то в самом недалеком времени неизбежен голод и новый виток обнищания… Преступность быстро растет, организуется и политизируется. Страна погружается в пучину насилия и беззакония…»
Никита Григорьевич даже крякнул — эка завернули: «в пучину насилия и беззакония». Вот только маховик раскручен, его уже не остановить. А текст писал талантливый борзописец…
«Бездействовать в этот грозный для Отечества час — значит взять на себя тяжелую ответственность за трагические. поистине непредсказуемые последствия. Каждый, кому дорога наша Родина, кто хочет трудиться в обстановке спокойствия и уверенности, кто не приемлет продолжения кровавых межнациональных конфликтов, кто видит свое Отечество в будущем независимым и процветающим, должен сделать правильный выбор. Мы зовем всех истинных патриотов, всех людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени».
Никита Григорьевич снова хмыкнул… М-да… Писака блестящий, а вот поди ж ты, смешал стили: «гр-р-розный сор-р-рок пер-р-р-вый» и «люди доброй воли» — это из двух разных времен. А люди, они живут чувствами, никто не будет вдумываться в содержание, всех сразит стиль: снова без меня меня женили. Ну что ж… А что нам говорит пресса? Мазин раскрыл газету «Правда», просмотрел внимательно, страницу за страницей. Кажется, когда подписывался номер, правдисты не были посвящены в планы высоких лиц, подмахнувших обращение… Но кто-то должен был быть посвящен… Нет, не в их планы, в суть происходящего… А если повнимательней?..
Мазин начал просматривать газету тщательно, материал за материалом… Взял номер за субботу. Ага, ну вот. Программа передач. В девятнадцать сорок по первой программе сегодня заявлен художественный фильм «Только три ночи».
Только три ночи…
Мазин усмехнулся. Как говаривали римляне: «Умному достаточно». Только три ночи… Это означает, к двадцать второму сия бодяга закончится полной победой организаторов действа. Нет, совсем не тех, кто подписался в состав органа с идиотской аббревиатурой; авторитета у него никакого, и хотя начинается название со слов «государственный комитет», выражение «чепе» имеет у нас совсем уж мелкотравчатый смысл; чепе — это когда педколлектив судачит о скоротечно забеременевшей незамужней учительнице-первогодке или, упаси Бог, ученице-старшекласснице, а уж никак не «критический для судеб Отечества час».
Тем самым в стране имеет место быть хорошо подготовленный государственный переворот, но возглавляет его вовсе не Янаев, Крючков, Пуго и иже с ними…
Фигуры уж больно никакие, особенно первый. Миша Меченый подобрал себе «вице» как раз по признаку «никаковости»: всю жизнь Геннадии Иванович возглавлял при комсомольцах Комитет молодежных организаций; сей орган люди серьезные тоже использовали удобненько для специфических целен разведки, но посвящать Гену Янаева в них никто не считал нужным. Возглавляют другие, их публика пока не знает или знает плохо… По — скоро узнает. Вполне. Или… Или не узнает никогда. Уж больно .мастерская разработка. А если задуматься о «судьбоносном процессе» в целом — то и давняя, весьма давняя, потребовавшая изрядных денег и огромной мощи; одной государственной мощью Штатов здесь явно не опошлись.
Три дня и три ночи. Умному достаточно. Как и посвященным. когда сидеть тихо и страдать «под. пятой коммунистического произвола», когда — кипеж подымать, лезть со знаменами на трибуны и бросаться грудью на амбразуру обкомовских дверей, благо ни пулеметов, ни пулеметчиков там отродясь не было. Итак, двадцать первого августа наступит «момент истины», а двадцать второго — торжества по случаю освобождения от супостата. Речи, биения в грудь, клятвы народу… Ну и конечно. танцы: бордель все-таки!
Судя по всему, после этой клоунады начнется легкое или не очень буйство профессионально подогретой демократствующей толпы. Под этот хорошенький шумок можно будет просто-напросто изъять все материалы о «Снеге». Они исчезнут бесследно, как уже исчезли люди, занимавшиеся проработкой «тропы»… Останутся только те, кто насмерть повязан… Вот именно, насмерть. И здесь, в Москве, и в Казахстане, и в Узбекистане, и на Украине, и в Афганистане, и во многих других местах… Как говорится, по городам и весям. Большие деньги делают людей послушными, они похожи на марионеток, подвешенных на тонких ниточках, и одетые в черное кукловоды абсолютно незаметны на (фоне черных портьер… Нет, публика знает об их наличии, может сколько угодно представлять их очертания, но знать наверняка — нет.
