Люда понемногу привыкла к богатству. Она вдруг осознала, что в ее кошельке всегда есть сотка – ползарплаты ее мужа. И она может не считать деньги, планируя обеды и ужины на шесть человек. И что делает богатая одесская женщина? Идет на Привоз за самым лучшим. Можно не стоять два часа в очереди за сыром или покупать двести грамм докторской колбасы, а есть каждый день как на праздник – с копченым мясом и крестьянской мясной колбасой. Вот за этой царской едой на утренние бутерброды Люда и поехала с Юлькой, которая хвостом всегда таскалась за мамой.
Люда Верба, которая после смерти Ксени набрала вес на грудь и бока и наконец-то купила себе дубленку, наклонилась над прилавком попробовать мясной балык. Она скорее угадала, чем почувствовала, и, рефлекторно прижав локоть, схватила за запястье чью-то руку у себя в кармане.
– Ах ты сука неприятная! – крикнула она, не ослабляя хватки, и обернулась. Длинный тощий мужик пытался вырваться из ее стальных пальцев. Если выкручивать вручную по два комплекта постельного белья после стирки, полоскания и крахмала каждый день три года подряд, то можно хоть отжиматься на пальцах, хоть арматуру гнуть, а тут какой-то жалкий карманник, который с ужасом продолжает сжимать в кулаке Людкин батистовый носовой платочек.
– Сама сука! – и он вдруг поперхнулся: – Людочка?!!!!
– Сережа? – От удивления Люда разжала руку. Юля с интересом смотрела на явно криминального типа в спортивных штанах и замызганном пиджаке. Вор густо краснел:
– Люданя, я тебя ваще не узнал! Богатая будешь!
– А ты это… – Люда пыталась подобрать слова. – Того? Давно?
– Да откинулся неделю назад. Вот третий день в городе. У мамы в Ильичевске завис. А вы как там?
Продавец и Юля ошарашенно смотрели на эту светскую беседу.
– А Толян вечером дома? Можно, я завтра зайду? Часиков в семь?
– Ну да… заходи, – теперь покраснела Люда.
– А вот знакомься. Невеста моя, Ленка, – Серега махнул рукой, к нему подкатилась круглая, как колобок, молодуха в необъятном плаще.
Когда они выйдут из корпуса, Юля с удивлением спросит.
– А кто это?
– Это… папин брат. Старший, – медленно ответит Люда. – Он вор-рецидивист.
– Он что, хотел кошелек у тебя украсть?!
Люда хмыкнула и сунула руку за пазуху:
– Ага, сейчас. Я что, вчерашняя – на Привозе кошелек в кармане носить? Тем более в правом.
– Хреновый из твоего брата карманник, – выдаст она вечером Толику. – Ни на лица не смотрит, ни на руки.
– Ну, понимаешь, Косточка, то, что ты в плюс пятнадцать в дубленке, любого с толку собьет. Как там в мультике: «Я таперича знатна мадама в модном туалете»? – хихикал смущенный Толик.
– Посмейся еще. Позорина какая. Вот как в такой ситуации реагировать? Он еще и в гости завтра придет.
– Он мой брат. Другого нет и не будет. Прости, родня у меня подкачала. Но уж какая есть.
– Мне достаточно, что ты не такой, – погладила его по плечу Люда. – Теперь два вопроса: что готовить на завтра на праздничный ужин? И что делаем? Я, типа, тебе не рассказала?
– Просто не вспоминаем.
Серега придет не только с Ленкой, но и с братским подарком – было видно что он очень старался сгладить и компенсировать случившийся конфуз. Он вручит Люде: – Ну ты это… зла не держи, – промасленный тяжеленный сверток. Это будет роскошный набор для кухни – лопатка для подачи, гигантская двурогая вилка для мяса и топорик-колотушка для рубки и отбивания битков. На стали – тончайшие затейливые гравировки, все острые части заточены, как бритва, а ручки – наборные с плексиглазом, эпоксидной смолой и ярко-малиновыми розами внутри. Такие розы, только намного мельче и бледнее, Юля видела только у особо модных таксистов на набалдашнике вместо переключателя коробки скоростей.
