– Кто? Там в проверяющих я и Ромка. Он мне поручал и подписывал. Господи, я думала, меня посадят, и позор на всю семью! Доченька…
– Никого не посадят! Это мы завтра утром решим. Так что насчет путевки?
– Ни за что! Я и так тебе по гроб жизни обязана.
– Ладно, – вздохнет Люда, – сама что-нибудь придумаю.
– Ты себе придумай уже что-нибудь, Данко ты наш! Ты лучше поедь куда-нибудь отдохни.
И Люда решила наконец-то вырваться с Мельницкой. Тем более Тося в третий раз ехал на свой Кубок Балтики. Добыть билеты в звездную прибалтийскую почти заграницу за две недели до соревнований со всем обаянием Люды и заходами Толика не получилось – добыли только СВ обратно.
– Гулять так гулять, – заявила Люда.
В Таллин нашелся маршрут с пересадками. Быстрый и страшно дорогой – сначала самолетом в Москву, а потом из Москвы в Таллин. Люда, просидевшая последние три года в заточении, наплевала на крупные расходы в виде целых пятидесяти рублей.
Нила чуть ли не силой заставила ее купить новый плащ – «такой красивый, мягкий, почти кожаный» – и поклялась следить за внучками все десять дней долгожданного путешествия.
К вечеру раздастся звонок – из Москвы позвонит Толя, который приедет специально, чтобы встретить жену и дальше ехать вместе.
– А Люда уехала?
– Люда уехала в аэропорт восемь часов назад, – прошептала Нила. – Она что, не прилетела?
– Да нет, я тут опоздал, а ее рейса не было чего-то. Та я думаю, все нормально, просто про задержку не объявляли, – не очень уверенно, но бодро врал Тося.
Нила положит трубку, перекрестится и начнет звонить в аэропорт.
– Женщина, все улетели, не морочьте голову, – отрежет справочная служба, когда через полчаса Нила дозвонится по 007 в аэропорт.
Нила второй раз не сможет попасть пузырьком с корвалолом в рюмку и попросит Юлю накапать пятьдесят капель.
– Нила, что случилось?
– Все нормально. Что-то сердце шалит. На погоду, наверно, – отмахнулась Нила и уставилась на телефон.
Через четверть часа позвонит Люда:
– Все отлично! Прилетела, рейс немного задержали, но мы уже вместе и поездом едем в Таллин. Чего поездом? Ну, мама, догадайся, час в самолете или вдвоем в поезде?
Нила выдохнет и накапает вторую порцию.
Когда счастливая Люда вернется в Одессу, она привезет вместе с яхтой в том же грузовом вагоне «с оказией» множество крупногабаритных сокровищ – три ящика модной маленькой кафельной плитки размером пять на пять, чтобы наконец-то привести ванну в порядок, и складной велосипед для Юли и духи всем взрослым.
Нила посмотрит на дары и строго спросит:
– А себе? Что ты купила себе, мишигинер?
– Вот! – Людка с гордостью достанет две янтарные брошки. – Одна мне, вторая на подарок кому-нибудь.
– И это все?!
– Почему?! – обидится Люда. – Вот еще! Ты смотри, какая красота, – она вытащит два номера самого востребованного и редкого эстонского журнала по вязанию и рукоделию «Каsitoo».
– Даже с выкройками! Это же просто бомба! Вязать – не перевязать!
После раздачи подарков и чаев Нила, отправив внучек спать, уставится на дочь:
– Колись давай.
– Ты о чем?
– Я о самолете. Вус трапылось? У меня чуть сердце не выскочило. Не врать мне. Там херня какая-то приключилась. Я думала, умру от ужаса.
– Ладно, – Люда вздохнула. – Авария была. Мы взлетели, потом шасси не пряталось одно. Нам сказали, будем садиться обратно. Пошли на посадку, а второе не выпускается. Два с половиной часа кружили над Одессой, чтобы горючее вылетать. Мамочка, так страшно было… А мне жалко. Я в плаще новом, первый раз надела, и никому не останется, если я шмякнусь. Я на всякий случай сняла серьги Фердинандовны и обручалку, в бумажку завернула и в сумку в кармашек положила. Думаю, если сумка с паспортом останется – вам отдадут, я тебя знаю, ты бы с трупа не снимала. Две стюардессы – молодая и старая. Молодая – глаза как блюдца от ужаса, ходит улыбается, просит всех сесть и пристегнуться, потому что кто-то крикнул, что в хвосте безопаснее, и все туда помчались. Все плачут, орут, и старая стюардесса, воет за шторкой, что ей два месяца до пенсии – она не хочет подыхать… И… – Люда сглотнет, – и пьяница летел. Мужик бухой в зюзю, его в самолет чуть не тушкой загрузили – он храпел сначала на весь салон, а потом вдруг проснулся и заорал: «Какая падла проклятая здесь летит?» Аж все замолчали.
