Мрак медленно поднялся, неспешно расправил плечи. Суровое некрасивое лицо оборотня вдруг показалось величественным, прекрасным. Он сказал сильным, чуть хрипловатым голосом:
— Ты прав, у нас есть выбор. Умереть, как три старые жабы, или погибнуть на полном скаку?
Пока Таргитай и Олег вскарабкались на горбатых зверей, упрели и намучились, как медведи возле рыбы. Люди Песков влезают на верблюдов, когда те греют пузом песок, невры не хотели терять времени, не хотели утруждать зверей, а если по-честному — не знали, как заставить лечь.
Мрак пустил верблюда вперед, хотя никто не знал, в какую сторону ехать. Гольш указал дорогу только до пересечения с караваном. Суровое лицо оборотня становилось все красивее, Таргитай молча любовался суровым другом, потихоньку вытащил дудочку. В голове рождались новые слова, сами лепились одно к одному.
Они начали огибать бархан, когда Мрак насторожился, бросил ладонь на рукоять секиры. Из-за песчаного верха выезжал неспешно всадник. В блестящем шлеме, кольчужная сетка из тонких бронзовых колец падает на прямую спину. У бедра меч в дорогих ножнах, из-за спины выглядывает край круглого щита. На седельном крюке — короткий лук из турьих рогов и колчан со стрелами.
Всадник съехал в распадок между песчаными холмами. Солнце, бившее неврам в глаза, осветило курносое лицо с россыпью веснушек. Мрак крякнул, начал так осторожно подвигать пальцы к колчану со стрелами, словно боялся спугнуть красивую бабочку. Таргитай растерялся, с открытым ртом смотрел то на Мрака, то на Олега. Волхв дернулся, зрачки расширились, но сам оставался неподвижным, только внезапно вздувшиеся жилы на лбу выдавали напряжение.
Мрак придержал верблюда, пустил шагом. Рыжая вот-вот сорвется, натянута как тетива! Конь уже подобрался, как зверь перед прыжком. Как только сумела изловить такого красавца да сперва еще руки успела развязать так быстро? Надо об этом подумать на отдыхе…
Олег увидел стрелу в ладони Мрака, сказал глухо, чтобы услышал только он:
— Не надо. Она ждет.
— Кого?
— Нас.
— Это еще зачем?
— Скоро узнаем.
— Не лучше застрелить сразу?
Женщина смотрела надменно, почти привстала, так гордо выпячивала грудь, но крупнее все равно не выглядела. Правда, люди Леса помнили, что даже маленькие гадючки валят с ног быков.
Мрак и Таргитай начали поглядывать на волхва сперва с нетерпением, затем недоумевающе. Волхв, который обычно вел переговоры, теперь молчал, словно язык прилип к гортани или, как говорил грубый Мрак, его втянуло в задницу. Мрак крякнул, прочищая горло, сказал громко, ни к кому не обращаясь:
— Гляди, коняги не испужалась!.. Бывают же такие храбрые.
Рыжеволосая игнорировала оборотня. Он видел ее в седле на более страшном звере всего три дня тому. Ее глаза не отрывались от лица волхва. Олег вдруг сказал злым голосом:
— Мои травы растеряла?
Всадница хлопнула ладонью по притороченному мешку, Олег узнал свой, голос ее был надменный, холодный, как северный ветер:
— Среди караванщиков был походный маг. Я добавила его травы тоже.
Олег кивнул, буркнул рассеянно:
— Покопаюсь на привале.
Она повернула коня, верблюд Олега пошел рядом, нависал, как движущаяся гора над холмиком. Лиска смотрела прямо перед собой, туда же вперил взор и Олег. Друг на друга не глядели, но Таргитаю вдруг показалось, что важнее смотреть в одном направлении, чем друг на друга, как всегда было у него с девками.
Мрак и Таргитай ехали в полусотне шагов позади. Мрак подозрительно ел глазами ее гордо выпрямленную спину.
— Что за разговор дурацкий? Ничего не пойму!
— Олег понял… вроде бы.
— Говорят так, будто заранее обо всем договорились! А мы с тобой, мол, еще в соплях путаемся.
— Мрак, не страдай.
Мрак несказанно изумился:
— Это я-то страдаю? Тарх, я страдал, когда палец прищемил! Или когда верблюд… эта верб… мне на ногу наступила.
Таргитай вытащил дудочку, спросил с надеждой:
— Хошь поиграю?
— Шпарь. Только с верб… не свались. Пока до земли долетишь, заморишься.
Оба верблюда мерно покачивали горбами, шли неторопливо, бережливым шагом, рассчитанным на долгое одоление жаркой пустыни. Мрак и Таргитай тоже раскачивались, словно клевали носами. От верблюдов пахло кислым потом, свалявшейся шерстью. Седла были неудобные, то ли женские, то ли для мелковатых людей. Мрака то и дело защемляло спереди, он видел, как иногда морщился Таргитай, но старательно дудит, пальцы быстро бегают по дырочкам простой деревянной дудочки.
