Олег ерзал, не смел поднять глаза. Острые глаза пронизали его насквозь, как яркие солнечные лучи молодой лист, когда становятся видны все жилки и каморки, даже самые мелкие.
— А ко мне пошто? — спросила она, когда деревянная ложка заскребла по стенкам горшка.
Олег тоже отодвинул пустую миску.
— Благодарствую! Нам бы добыть посох Великого Волхва. С ним, говорят, можно побить погань… Мир станет добрее, как и завещал… завещали боги. Он где-то на Мировом Дереве.
Старушка уловила заминку, голос стал резче:
— Не боги, а Великая Богиня!.. Мать всех богов, испокон правит миром. Ты еще глуп, света не видывал, а уже горами трясешь!
Олег вздрогнул — знает! — сказал торопливо:
— Сам не знаю, как это делается! Помоги, научи!.. Не хочу во зло…
— Мужская сила, — отрезала старуха зло, — злая сила, дикая! Женская магия теплее, мягче. У нее другой ключ, ее могут только женщины. Да и то не всякие, наши зовутся ведающими матерями, попросту — ведьмами. Пошто Богиня дала и мужикам творить чародейство — ума не приложу. Вам бы только рушить, ломать, убивать, зорить.
— Иной раз, — сказал Олег, — дабы сотворить добро, надо убить злодея. Я волхв-травник, лечу людей и зверей, даже деревья. Но, убив злодея, я спасал жизни десяти другим!
Старуха с кряхтеньем забралась на печь. Тяжелая чугунная заслонка медленно начала наливаться темно-вишневым цветом, словно внутри бушевал яростный огонь.
— Странные вы все, — сказала она раздраженно. — Ты чудной, никак тебя не пойму. Силы в тебе много, но она темная…
— Темная? — переспросил Олег тревожно.
— Для меня темная! Мужскую магию не ведаю, она из другой реки. Зрю лишь, что мощь велика, много крови прольешь, зрю веси в огне, полчища конных витязей, твой щит на вратах большого города… ладьи в пламени, затаившаяся змея в конском черепе… Зрю, но не ведаю, что зрю. Много мощи в лохматом. Ему дадено много горя, но и много силы, дабы вынести — никому на белом свете столько. А уж вынесет ли — одни боги ведают. Девка — истинная ревнительница Старого Покона, воительница Нерушимости. У нее больше силы и умения, чем ты ведаешь. Лишь один среди вас никчема, зачем с собой таскаете?
Олег подумал, ответил рассудительно:
— Летучие мыши — для ведовства, понятно. А кот зачем?
Старушка впервые улыбнулась. Морщинистый рот растянулся, глаза почти скрылись.
— А ни для чего! Сама тесала из ивы, телеса вырезала острым камешком, выскребывала, выглаживала. Живые мрут тотчас же, привыкнуть не успевают. А этот со мной уже тыщи лет, а то и больше. Так и кличу: Ивасик-Телесик!
Послышались мягкие шаги, на пороге появился кот. Мгновение стоял, смотрел желтыми фосфорическими глазами, повернулся и бесшумно исчез в ночи. Старуха с гордой любовью смотрела вслед.
— А у нас кот — Таргитай, — ответил Олег. — Тоже мурлыкает, только на дуде.
В избушке стало жарко, как в Песках. Старушка довольно покряхтывала, нежилась. Светильник горел ровно, мощно. Тени остались только за печью.
— Посох Мощи, Жезл Силы, — сказала старуха, — а по-нашему, Клюка, находится у Великого Дуба. Раньше его держали среди веток, сейчас для него вроде бы выстроили капище. Так ли, не знаю. Женская магия там истощилась, а в мужскую я не проникаю.
— Как его взять?
— Никак, — ответила старуха. — Снаружи сторожат такие воины, что каждый одолеет вашего лохматого, пусть даже волком перекинется. Внутри капища бдят волхвы-оберегальники. Тебе с ними не совладать, будь ты трижды силен. Там вроде на цепи еще и чудища для стражи, но что за звери — не чую.
Олег подумал, вздохнул тяжко:
— Надо.
— Надо ли?
— Надо, — повторил Олег уже убежденнее. — Боги сотворили мир несовершенным.
Старуха презрительно фыркнула:
— Его все улучшают! Одно непонятно: пошто бьетесь?
