Я услышал глухой стук копыт и увидел — или мне это только показалось? — как раза два полыхнули белые вспышки на той стороне реки, откуда явились напавшие на нас куторы. Я заставил себя забыть об этих тварях и стал думать о лошадях, настраиваясь на то, чтобы утром что-нибудь разведать о них. Предавшись этим мыслям, я успокоился и уснул.
Поднялся я раньше всех, хотя лег последним. Угольки в костре догорели и только чуть-чуть дымились. Было холодно. Над рекой клубился туман, цепляясь за островок белесыми щупальцами. Я бросил на тлеющие угли охапку хвороста и присел, чтобы раздуть огонь, как вдруг увидел, что на другой стороне потока стоит конь, пришедший на водопой.
Кони торской породы в Эсткарпе считаются самыми резвыми и выносливыми. Но они отнюдь не красавцы: их шерсть не блестит, как бы за ними ни ухаживали, и они весьма низкорослые. Природа не наделила их статью и красотой, и с этим оставалось только мириться. Казалось, лучших коней можно было увидеть лишь во сне. И сейчас мне думалось, что я вижу сон: на берегу реки стоял так-таки сказочный конь — вороной масти, крупный, с длинными, стройными ногами.
Я смотрел на жеребца, и во мне разгоралось неодолимое желание завладеть им. Он поднял голову и посмотрел в мою сторону — без испуга, а скорее с любопытством, и я понял, что передо мной — дикий, не ведавший узды конь.
Он стоял и смотрел на меня, пока я двигался к краю островка. Затем, точно утратив ко мне интерес, он снова опустил голову и стал пить. Немного погодя он еще глубже вошел в реку, наверное получая удовольствие от того, что вода холодила ему ноги. Он завораживал меня своей красотой.
Не задумываясь, я стал нащупывать мысленный контакт с благородным животным, чтобы как-то удержать его, не дать уйти. Жеребец вскинул голову и захрапел. Он попятился из воды на берег и остановился, глядя на меня с любопытством и настороженностью.
Сбросив шлем, кольчугу и оружие, я кинулся в воду и поплыл к коню, который нервно бил копытом и потряхивал гривой, оставаясь, однако, на месте.
«Он дожидается меня! Он будет моим!» — торжествовал я. Никогда еще мой контакт с животными не был таким успешным.
Когда я выбрался на берег, с меня ручьями текла вода. Она хлюпала и в сапогах, но я почти не замечал этого — все мое внимание было сосредоточено на большом прекрасном животном, которое ждало меня. Меня!.. Я подошел к коню и протянул к нему руку. Он опустил голову и, ткнувшись мордой в мою ладонь, шумно выдохнул воздух. Он позволил мне похлопать себя по крупу и вообще вел себя так, как будто давно был моим и понимал каждое мое движение. У меня не было сомнений, что он мне полностью послушен. Обхватив коня за шею, я вскочил ему на спину. Он тут же двинулся рысью, а затем пошел ровным наметом. Я был в восторге от его мощного хода. Никогда мне не приходилось скакать на таком сильном и гордом красавце. Радость от езды пьянила меня, как вино. Этот конь казался мне божеством, явившимся из далекого прошлого.
Где-то позади осталась река, перед нами простиралась открытая равнина. В этот миг в мире существовали только мы двое — одинокие и свободные. Едва уловимое волнение возникло в моем мозгу «Только мы двое? Но ведь кто-то остался там — на реке…» Конь чуть напрягся и перешел в галоп. Я глубже запустил пальцы в его развевавшуюся на ветру гриву. Мы неслись по равнине, и меня переполняло ликование.
Уже поднялось солнце. Жеребец не сбавлял бега, словно его мышцы не знали усталости. Я понял, что он может так бежать час за часом. Мое ликование сменилось растерянностью. Река… Я оглянулся назад. Там далеко-далеко виднелась едва заметная дымка… Река, посреди которой островок…
![Дерини. Трилогия [Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]](/uploads/books/images/c6/c6bf5e8550e003c8c739746dd198899830e84328.jpg)
