Вам кажутся сомнительными слова «терпеливо разъяснять», которыми я характеризую основную задачу австрийских коммунистов. Вы говорите, что года два тому назад терпеливое разъяснение было бы уместно, но что при нынешнем бурном развитии событий для этого уже нет времени. «Теперь слишком поздно», — повторяете вы далее.
Я вижу в этом какое-то недоразумение. В своей небольшой работе об австрийском кризисе я нарочно отметил в скобках, что формула «терпеливо разъяснять» была дана Лениным в апреле 1917 года. Через семь месяцев после того мы были уже у власти. Это значит, что «терпеливое» разъяснение со стороны революционной партии не имеет ничего общего с кунктаторством[360], медлительностью или сектантской замкнутостью. «Терпеливо разъяснять» вовсе не значит разъяснять лениво, вяло, через день по столовой ложке. Своей формулой Ленин говорил в апреле 1917 года своей собственной партии:
«Поймите и признайте открыто, что вы — маленькое меньшинство; не ставьте себе задач, для которых у вас нет сил (напр[имер], немедленное низвержение Временного правительства); не бойтесь противопоставить себя оборонцам, за которыми сейчас идет подавляющее большинство народных масс; вдумайтесь в психологию честного оборонца — рабочего или крестьянина и терпеливо разъясняйте ему, как вырваться из войны»[361].
Совет Ленина означал другими словами: «не думайте, что существуют какие-либо рецепты или фокусы, при помощи которых сразу можно стать сильнее, не завоевав сознания масс; посвятите все ваше время, все ваше революционное нетерпение — «терпеливому разъяснению». Вот подлинный смысл ленинских слов.
Не надо, конечно, впадать в противоположную крайность и истолковывать мои слова так, будто я исхожу из предположения, что австрийские коммунисты через семь месяцев придут к власти. Это по меньшей мере маловероятно. Но если предположить, что события будут действительно развиваться в ближайшее время бурным темпом (чего нельзя считать исключенным), то это значит только, что успехи «терпеливого разъяснения» будут быстро возрастать.
Поэтому слова «теперь уже слишком поздно» кажутся мне совершенным недоразумением. Какие же другие могут быть методы у пролетарских революционеров? Голое политическое нетерпение, которое хочет жать раньше, чем посеяло, ведет либо к оппортунизму, либо к авантюризму, либо к сочетанию одного с другим. За последние пять-шесть лет мы имеем во всех странах десятки примеров как оппортунистических, так и авантюристских попыток искусственно усилить позиции пролетариата без сознательного участия в этом самого пролетариата. Все эти попытки закончились крахом и только ослабили революционное крыло.
Вы пишете, что социал-демократические массы в Австрии настроены революционно, но что их революционность парализуется мощным аппаратом австрийской социал-демократии. Массе не хватает, говорите вы, «только соответственного руководства». «Только»! Но ведь это словечко «только» охватывает как раз всю деятельность революционной партии, от первых шагов пропаганды — до захвата власти. Без завоевания доверия масс на опыте борьбы нет революционного руководства. В одни периоды на завоевание этого доверия нужны десятилетия. В революционные периоды — месяцы дают (при правильной политике) больше, чем мирные годы. Но перескочить через эту основную задачу партии нельзя. Она целиком стоит перед пролетарскими революционерами в Австрии. Слова о «терпеливом разъяснении» прежде всего напоминают об этой задаче: «завоюй доверие рабочих!» — и предостерегают против бюрократического самообмана, обязательно ведущего к авантюризму, против маскарадных методов работы, против закулисных махинаций, имеющих задачей перехитрить историю или изнасиловать класс.
Вы можете сказать, что все это может быть принципиально правильно для коммунистов, но не заключает в себе никаких указаний для «революционных социал-демократов».
Я не буду здесь останавливаться на том, что «революционный социал-демократ» есть для нашей эпохи внутреннее противоречие: если это не коммунист, то это, очевидно, левеющий центрист. Ни из вашего письма, ни из газеты мне ни база вашей группы, ни ее политическая физиономия не ясна.
