Троцкий. Изгнанный пророк, 1929-1940 - страница 223

Много позже его товарищи вспомнят, что он быстро подружился с Морнаром-«Джексоном» и что их часто видели прогуливающимися вместе. Понятно, что теперь безопасность Троцкого зависела от совсем немногих случайностей. Однако даже эти случайности не были совсем случайными, потому что отражали общую ситуацию, огромное превосходство сил над ним и крайнюю малочисленность числа его сторонников.

23 мая Троцкий весь день усердно трудился, потом поздно лег спать и не смог заснуть, пока не принял снотворное. Около 4 часов утра его разбудил шум, похожий на пулеметную очередь. Он устал и находился во власти апатии, и на момент ему подумалось, что это мексиканцы снаружи празднуют с фейерверком один из своих шумных религиозных или национальных праздников. Но «разрывы были слишком близко, прямо здесь в комнате, рядом со мной и над головой. Запах пороха становился все более резким, все более пронизывающим… На нас напали». Наталья уже выскочила из постели и закрыла его своим телом. Мгновение спустя под градом пуль она толкнула его на пол, в угол между кроватью и стеной; и, увлекаемая им, сама бросилась на пол, снова прикрыв его своим телом. Молча и неподвижно они лежали в темноте, пока невидимые налетчики держали комнату под непрерывным перекрестным огнем, стреляя в окна и сквозь дверь. Было сделано примерно 200 выстрелов; сотня попала в кровать и рядом с ней — позднее насчитали более семидесяти отверстий в стенах и дверях. Наталья чуть приподнялась, он потянул ее вниз, и опять они лежали не шелохнувшись, вдыхая пороховой дым и ломая голову, что же случилось с охраной и полицией снаружи здания.

Вдруг из-за стены или двери раздался звонкий крик «Дедушка!». Нападавшие ворвались в спальню Севы. «Голос ребенка, — потом говорил Троцкий, — остается самым трагическим воспоминанием той ночи». «Этот крик, — вспоминает Наталья, — пронзил нас до мозга костей». Затем наступила тишина. «Они его выкрали», — прошептал Троцкий. Как во сне Наталья увидела силуэт мужчины, освещенный пламенем зажигательной бомбы, взорвавшейся в детской комнате, — «очертания фуражки, блестящие пуговицы, продолговатое лицо». Человек остановился на пороге между спальней Троцкого и детской, как будто чтобы проверить, есть ли там какие-нибудь признаки жизни, и, хотя казалось, что там никого не было, он пустил еще одну очередь по постелям и исчез. Теперь стрельба грохотала во дворе, а детская спальня была охвачена огнем. Севы там не было — среди пламени можно было различить тонкий кровавый след, ведущий во внутренний двор. «Потом наступила тишина… невыносимая тишина, — вспоминала Наталья. — Где я могу спрятать тебя в безопасности? Я теряла силы от напряжения и безнадежности. В любой момент они могли вернуться, чтобы покончить с ним». Где же все домочадцы, Ромеры, секретари, охранники, полиция? Неужели всех убили? «…Мы ощущали безмолвие ночи, похожее на безмолвие могилы, самой смерти… И вдруг раздался тот же самый голос, голос нашего внука; но на этот раз он раздавался из патио и звучал совсем по-другому, звеня как пассаж стаккато, бравурно, радостно: „Альфред! Маргарита!“ Это вернуло нас к жизни!» Сева спасся сам, тоже спрятавшись под кровать; и даже до того, как стрельба прекратилась, думая, что его дедушка и бабушка мертвы, он выбрался с раной в пальце ноги, чтобы отыскать Ромеров.

Через несколько минут все домочадцы собрались в патио. Никого не убили и серьезно не ранили. Охранники все еще были так ошеломлены, что до сих пор не проверили, что случилось с полицейскими снаружи дома. Троцкий бросился на улицу и увидел разоруженных и связанных часовых. Вот краткий, быстрый и взволнованный отчет о происшедшем: незадолго до 4 часов утра более двадцати человек в полицейской и армейской униформе захватили часовых врасплох и одолели их, не произведя ни единого выстрела. Потом нападавшие, возглавляемые каким-то «майором», подошли к воротам, и один из них заговорил со стоявшим на посту Робертом Шелдоном Харте. Последний тут же отворил ворота. Налетчики ринулись во двор, захватив врасплох и напугав других охранников, установили под деревьями в различных точках пулеметы напротив спальни Троцкого, заняли другие позиции и открыли огонь. Очевидно, они всеми силами стремились убить Троцкого и его семью — они не произвели ни единого выстрела в кого-либо еще. Налет длился двадцать минут. Убежденные, что ни Троцкий, ни его жена, ни внук не могли уцелеть, бандиты ушли, бросив в дом зажигательные гранаты и мощную бомбу (которая не взорвалась) — в патио. Некоторые уехали на двух автомашинах, принадлежавших Троцкому и обычно стоявших во дворе, готовые отъехать в любую минуту, с ключами зажигания в замках. Вместе с налетчиками исчез Шелдон. Видевшие его полицейские утверждали, что он не оказал сопротивления, но его вывели два или три налетчика, крепко держа за руки.