Месяцы, в течение которых Троцкий писал «Преданную революцию», несмотря на интенсивную работу, были передышкой. Жизнь в Вексхолле протекала без событий и спокойно. Ежедневный распорядок дня изредка прерывался посетителями или выездом за город в голые и скалистые окрестности на севере. Раз в неделю Троцкие и Кнудсены отправлялись в кино в Хоннефосс, чтобы посмотреть какой-нибудь старый выцветший американский фильм. Троцкий в своей работе преуспевал настолько, что, закончив «Преданную революцию», он задумывал сразу же приняться за «Ленина». Похоже, он наконец-то обрел безопасность настоящего убежища. Но время от времени показывалось небольшое облачко. На осень были назначены выборы, и уже летом маленькая пронацистская партия, Национальный замлинг, начала свои нападки на правительство, наносящее ущерб миру и процветанию тем, что приютило Троцкого. Лидером партии был майор Квислинг, который через несколько лет, во время германской оккупации, станет главой марионеточного правительства и чье имя будет синонимом сотрудничества с оккупантами. В это время, однако, количество его сторонников было очень мало, и их считали фанатиками, поэтому на них не обращали большого внимания. Более тревожными были нападки со стороны коммунистической газеты «Arbeideren». Хотя у нее было слишком уж мало читателей, она озвучивала взгляды советского посольства, когда то обвинило Троцкого в использовании Норвегии в качестве «базы для террористической деятельности, направленной против Советского Союза и его руководителей, и прежде всего против величайшего вождя мирового пролетариата нашего времени — Сталина». «Как долго, — вопрошала газета, — будут норвежские рабочие терпеть это? Что может сказать по этому поводу Центральное бюро Норвежской рабочей партии? Что скажет норвежское правительство?» Этим самым впервые утверждалось, что Троцкий использует Норвегию в качестве базы для террористической деятельности — спустя несколько месяцев это обвинение подхватит Вышинский.
Рабочая партия твердо отвергла это обвинение. «Какова цель всей этой кампании? — ответил Скёффле. — Чтобы заставить норвежских рабочих поверить лжи… и вынудить рабочее правительство поместить Троцкого под арест? Нет, господа, ни то ни другое не произойдет. Вам не удастся так просто одурачить ни норвежских рабочих, ни норвежское лейбористское правительство…» Другие представители партии в печати отвечали точно так же.
Тем не менее, норвежская полиция держала Троцкого под наблюдением и регулярно докладывала не только собственные наблюдения, но и перехваты связи, полученные в министерстве юстиции от бельгийской и французской полиции. Какой-то Шерлок Холмс в Брюсселе обнаружил, что Троцкий — настоящий вдохновитель и лидер 4-го Интернационала; и в полицейском управлении Осло осторожные умы запросили, точна ли эта беспокоящая информация. Французская полиция это подтвердила и выразила озабоченность по поводу приездов и отъездов секретарей Троцкого, которые все были агентами 4-го Интернационала. Норвежским министрам оставалось только поражаться этому рекорду слежки — чуть ранее они сами или некоторые из них были даже склонны вступить в эту подрывную организацию. Тем не менее, чтобы успокоить свою полицию, министр юстиции приказал депортировать Яна Френкеля, одного из секретарей Троцкого. Его место скоро занял Эрвин Вольф, беззаботно остававшийся в Вексхолле примерно год; к тому же он и женился на дочери Кнудсена. Во избежание ненужного раздражения Троцкий попросил своих сторонников вычеркнуть его имя из перечня исполнительного комитета их организации; и он публиковал статьи на внутритроцкистские темы анонимно либо под псевдонимом. Он отказался давать интервью в иностранные газеты и так старательно избегал даже мельчайшего вовлечения в норвежскую политику, что, когда Кнудсен, баллотировавшийся в парламент, пригласил его посетить свой предвыборный митинг в качестве зрителя, Троцкий отказался. Он обычно сопровождал Кнудсена и дожидался его снаружи в своей машине, пока не заканчивался митинг. Полиция, исполненная сознания долга, сообщила министру, что поведение Троцкого безупречно во всех отношениях. «Мы, конечно, знали, что Троцкий продолжает писать свои комментарии на международные темы, — говорил потом министр иностранных дел Кот, — но мы считали своим долгом уважать его право делать это согласно демократическим принципам убежища». Власти были так довольны, что дважды автоматически продлевали Троцкому вид на жительство, не задавая никаких вопросов.
