Тринадцатое небо - страница 72
. Нет с нами больше повелителя, моего родственника и товарища! Надеюсь, что он уже пребывает на небесах у Индры, откуда ему беспрепятственно откроют дорогу в Брахму. Ибо геройски погибшему на поле боя не требуется дополнительное очищение.
— Слава Притхвирадже! — трижды крикнули воины.
Мукеш сделал небольшую паузу, и вместе со всеми сложил ладони вместе и трижды вознес их к небу, выражая преданность покойному, затем продолжил речь:
— Все вы знаете, что наша обязанность — защитить княжество от захватчиков. Посему, на правах старшего родственника по мужской линии, провозглашаю себя махараджей и беру управление войском и землями на себя.
— Хвала Чахаманам! — трижды крикнули воины, — смерть Гури! Мар! Мар!
— Благодарю за доверие, храбрые воины, — ответил задетый за живое единодушием Мукеш. — Назначаю своим первым помощником и советником Тохара Гати.
Тохар Гати выпятил грудь вперед и гордо ответил:
— Клянусь, что я никогда не посрамлю столь высокое звание!
— Кшатрии, проводите меня во дворец со всеми почестями! — вновь обратился к воинам Мукеш.
Командиры гульм построили пехотинцев, и ганы в полном составе двинулись в сторону дворца. Вскоре кшатрии запрудили всю дворцовую площадь. Мукеш смело направил коня через ворота к главному входу. Тохар Гати распорядился, чтобы пехотинцы двух гульм последовали за ним. Военачальник прошел в главный зал, где родственники ушедших в мир иной читали священное писание, и попросил разрешения сказать речь.
— Слушаем тебя, военачальник.
Тогда Мукеш еще раз повторил ту же когда-то хорошо заученную наизусть фразу, что произнес пред войском, и добавил:
— Но сейчас не время для воспоминаний. Раджпутские княжества в опасности. Султан Гури готовится к новому наступлению. Посему, на правах старшего мужчины рода, объявляю себя махараджей.
Родственники оглядели зал, заполненный кшатриями, и поняли, что претендовать на место Чаухана кому-то из них сейчас бесполезно. Слишком мощная поддержка оказалась у военачальника.
— Ты правильно говоришь, — ответил ему мелкий землевладелец, приходящийся по генеалогической линии Чахаманов более дальним родственником, чем Мукеш, — я наслышан о твоей доблести и уме и признаю тебя махараджей.
Он встал первым, подошел к Мукешу и обнял его. — Поддерживаю твое решение управлять княжеством. Пусть жрецы две недели проводят обряд жертвоприношения богам в честь тебя — нового раджи, мы же, тем временем, подготовимся к коронации.
Остальные последовали его примеру и поочерёдно поздравили смельчака.
— У нас нет времени ждать две недели, — раскусил хитрость родственника Мукеш, — назначаю коронацию на завтра, — добавил он к сказанному и тут же приказал, моментально забыв о присутствующих: — приведите ко мне казначея.
Тохар Гати подал знак. Несколько воинов отправились в покои хранителя богатств покойного раджи и привели его в зал.
— Где ключи от сокровищницы? — спросил Мукеш.
Казначей дрожащей рукой залез в складки халата, достал из кармана связку ключей и подал её военачальнику.
— Проводи меня в место, где хранятся монеты и драгоценности, — приказал тот ему.
Тучный казначей с отвисшим брюхом неуклюже засеменил по длинным переходам дворца и привел военачальника в подвал, освещаемый лишь факелами, вставленными в бронзовые подставки.
— Ну? — нетерпеливо спросил Мукеш, — где золото?
— Открой вон ту потайную дверь, — толстяк указал на самый большой ключ из связки и отодвинул гобелен со стены. Военачальник разглядел замочную скважину, вставил туда ключ, несколько раз провернул его в замке и дернул дверь на себя. Перед ним предстал небольшой зал. Вдоль его стен стояли несколько сундуков так набитыми золотом, серебром и драгоценными камнями, что крышки ни у одного не закрывались.
Мукеш подошел к первому попавшемуся, запустил в него руку и достал оттуда горсть монет с оттиском «Чаухан». На ум ему моментально пришёл кусок текста из знаменитой арии Мефистофеля, давно ставшей крылатым выражением: «В угожденье богу злата край на край встаёт волной; И людская кровь рекой по клинку течет булата! Люди гибнут за металл, люди гибнут за металл!»
