— Охотно, — кивнул ей судья. — Змея уползла в дальний угол этажа, к номеру вот этого мужчины, извините, не помню, как вас?
— Захар Демьяныч, — ответил Викторов.
— Поскольку между полом и дверьми номеров никаких щелей нет, а по лестнице, как вы понимаете, ползти ей было не резон, то она была загнана в угол, а потому крайне опасна. Это уже потом я понял, что, скорее всего, она была не ядовитой.
Я попросил его, — кивнул он на Бобкова, — принести из столовой деревянный табурет, взял его и несколькими ударами размозжил змее голову.
— Подтверждаю, — ухмыльнулся Бобков, — это было захватывающее зрелище.
Живущие на втором этаже и видевшие все это своими глазами, согласно закивали.
— Ну, а потом, — закончил свой рассказ судья, — я спустился вниз, выбросил убитую змею, поставил разбитый стул сюда, и пошел спать. До утра из своего номера я больше не выходил.
— Да, со змеей было именно все так, как рассказал судья, — подтвердил Изместьев. — После этого я тоже пошел спать и не выходил из номера, до того, как меня разбудил Максим. — А теперь давайте будем высказываться по порядку, слева направо. Начнем с Екатерины.
— Когда змея выползла, — сообщила Милютина, — я сразу спустилась в свой номер, закрылась и залезла в кровать. Остальное я уже рассказывала.
— Я починил замок в двери Веры и пошел спать, — пожал плечами Максим, сидевший рядом с Екатериной. — Проснулся утром от крика и стука в дверь Кати.
— Что до меня, — заговорил Афиногенов, — то я тоже после происшествия сразу пошел спать.
Остальные поведали примерно то же самое.
— Но ведь кто-то же ее убил! — стал горячиться Изместьев, — и никто ничего не видел? Быть этого не может.
Стеклов нервно забарабанил пальцами по столу:
— Номер Казанцевой обыскали. Ничего, что могло бы дать хоть малейшую зацепку, кто из нас является убийцей, обнаружено не было. У меня складывается впечатление, что инцидент со змеей был специально придуман преступником, чтобы отвлечь наше внимание. И пока мы за ней гонялись, он, возможно, спрятался в номере убитой.
Он откашлялся и полез за портсигаром и зажигалкой. Вынув короткую толстую кофейного цвета сигару, и размяв ее, судья прикурил и, глубоко затянувшись, спохватился:
— Никто не возражает, что я тут курю?
— Давайте уже продолжайте, не обращая внимания на это, попросил Изместьев. — У нас тут труп. Вполне возможно будут еще. Если мы не найдем эту гниду. Не до церемоний.
— Конечно, гипотетически это мог быть и я, — продолжал Стеклов. — Ведь я выбрасывал змею и заносил стул, которым ее убил в столовую. Я мог бы взять карту и прокрасться в номер Олеси, благо, что он рядом. Но дело в том, что я этого не делал, поскольку, поднимаясь на второй этаж, я встретил на лестнице саму Казанцеву и сопровождавшего ее Коробченко. Они как раз спускались вниз. Не так ли? — он пристально глянул в глаза Максиму.
Коробченко спокойно выдержал его тяжелый, гнетущий взгляд и подтвердил:
— Да, это действительно так. Но Олесю я не провожал. Едва спустившись, мы разошлись. Она к себе, а я к себе.
— Кто это может подтвердить? — быстро уточнил Изместьев.
— Наверное, никто, — растерялся спортсмен.
— Таа-к, — прищурился Олег Викторович, — значит последним, кого видели с Олесей, были вы?
— Да вы чо, — меня подозреваете, — вскинулся Короб.
— А кого еще можно подозревать, — ядовито осведомился Бобков. — Ты — качок. Здоровый, как бык. Прокрался потом сюда, взял карту, постучал к ней в дверь, якобы забыл что-то сказать или еще что-нибудь, заткнул ей рот, повалил на кровать и задушил. Силы в тебе немерено, дури тоже…
— Слышь, ты за словами следи! — окрысился Макс. — У тебя, что доказательства есть, что так все было?
— Пока нет, — нервно ответил Игорь, — но я за тобой присмотрю, уж больно ты мне не нравишься, паря.
— Цыц! — шикнул на обоих Изместьев. — А ну успокоились, и давайте без эмоций. — Максим, а вы не обижайтесь, но, действительно, вам это было сделать проще всего, не так ли?
— Послушайте, — внезапно Коробченко оживился. — Мне кажется, я знаю, что нужно сделать.
— И что же? — поинтересовался Стеклов.
— Эта Анна Лучкович и ее сообщник, ну, тот, что среди нас, кое-что не приняли во внимание.
