Калени оглядела викторианский особняк, посмотрела на заборчик. Все остальные дома на улице скрыты за высоченными бетонными или кирпичными стенами. Значит… Единственный вариант.
Калени заглянула в палисадник и вдруг заметила, что цветы на ближней к забору клумбе примяты. И на земле широкая полоса, как будто кто-то пропахал ее животом. Она сняла темные очки и увидела отпечатки ладоней и следы ног. Следы вели к травяному газону. Калени на глаз прикинула расстояние между заборчиком и следами. Где упадет человек, неудачно перескочивший через забор?
Она зашагала вдоль ограды и, увидев калитку, затрусила к ней — нелепая кургузая фигура с сумкой через плечо, пистолетом на бедре и темными очками в руке.
— Оказывается, я для нее недостаточно белый, — заявил Франсман Деккер, когда Гриссел закончил разговаривать с Вуси.
— Что?! — удивился Гриссел, еще не отошедший после телефонного разговора. — Извини, Франсман, у меня еще четыре сообщения… — Он снова поднес трубку к уху. — Для кого — для Мелинды? — уточнил он.
— «Не могу рассказывать о таком мужчине», — тонким голосом передразнил Деккер.
— Сейчас, сейчас… — Гриссел слушал голосовое сообщение. — Это Джон Африка.
Деккер прошел два шага по коридору и остановился.
— Все дело в том, что я цветной. Поганая ханжа, а еще распевают духовные гимны! — Он покачал головой.
— Снова Джон Африка… — Гриссел тоже покачал головой.
— Уж такие все из себя христиане, — продолжал Деккер.
— Придется перезвонить комиссару, — словно извиняясь, сказал Гриссел. — Та девушка… Она звонила отцу в Америку… Комиссар, это Бенни…
Деккер остановился у двери студии, положил на дверь ладонь, оперся о дверь и склонил голову.
Гриссел то и дело повторял «Да, сэр» и «Нет, сэр». Наконец он произнес:
— Еду. Скоро буду там. — Он снова выключил телефон и обратился к Деккеру: — Значит, она не хочет говорить с тобой, потому что ты — цветной?
— Она не сознается, но, по-моему, дело именно в этом.
— Наплюй. У нее есть выбор: или пригласить адвоката, или требовать, чтобы при допросе присутствовала женщина.
— Вот сам ей и скажи.
— Именно это я и собираюсь сделать, — сказал Гриссел.
И тут погас свет.
Вуси Ндабени все больше тревожился. Допив чай, он отодвинул поднос подальше. Сколько еще ждать официантов и барменов? Сколько времени нужно, чтобы Петр разбудил служащих ночной смены и заставил их приехать сюда? Чем занимается Мбали Калени? Должно быть, поехала к ресторану Карлуччи. Там что-то происходит. Здесь же не происходит ничего.
Ладно, он подождет еще десять минут. Если к тому времени никто не объявится…
Вдруг в зале потемнело; все как-то странно стихло, выключился даже кондиционер.
Отключение. Опять! Вчера света не было три часа.
В кромешной тьме ничего не было видно.
Надо скорее выбираться отсюда! Вуси схватил мобильник, включил подсветку и посветил телефоном на стол. Взял блокнот и ручку. Затем встал и принялся осторожно пробираться по проходу между столиками и стульями. Из-под двери кабинета Галины Федоровой светила тусклая желтая полоска света. Подойдя поближе, Вуси увидел, что управляющая зажгла свечу и возится со второй, устанавливая ее в пустой пивной бутылке.
— Здравствуйте, — сказал он.
Она вздрогнула и чуть не уронила бутылку от неожиданности, произнеся при этом что-то по-русски.
— Извините…
— Энергетический кризис… Веерные отключения… — Федорова пожала плечами.
— Что тут поделаешь? — Вуси понимал, что вопрос риторический.
Федоровой удалось зажечь и вторую свечу. Затем она села за стол и взяла сигарету.
— Я ничего не могу поделать. — Она прикурила от свечи.
Может, русские не знают, что такое риторические вопросы?
— Извините, но мне придется уйти.
— Я могу и вам дать свечку.
— Дело не в этом. Та девушка… ее видели.
— Вот как? — Подведенные брови взлетели вверх.
Вуси не понял, удивляется русская или выражает какое-то другое чувство. Он достал из кармана свою визитку и положил на стол перед управляющей.
— Пожалуйста, позвоните, когда приедут служащие ночной смены.
Федорова повертела карточку. Вуси обратил внимание на ее длинные ногти.
— Ладно.
— Спасибо, — сказал Вуси. Светя телефоном, как фонариком, он снова прошел через зал и вышел на кухню.
