Нарцисса вернулась в комнату, неся поднос с чайником, чашкой, кувшином молока и тарелкой печенья.
— Вот, — сказала она, ставя поднос перед Гарри и села напротив, глядя, как Гарри ест. — Мадам Помфрей сказала, что тебе нужна легкая пища в течение нескольких дней, — произнесла она, глядя, как он набивает рот печеньем.
— Мам, — сказал Гарри, желая прервать неловкое молчание. — А чем ты занималась в последнее время?
— Я вышивала одеяло тебе в школу. Твой отец предложил на нем вышить золотом девиз нашей семьи. Он думает, что настало время тебе выучить его наизусть. Хочешь посмотреть?
— Да, конечно, — Гарри вовсе этого не хотел. Она вышла и вернулась почти тут же, неся кусок зеленого бархата, на котором Гарри увидел вышитые золотом слова: НАКАЗАНИЕ ВЕДЕТ К СТРАХУ. СТРАХ ВЕДЕТ К ПОСЛУШАНИЮ. ПОСЛУШАНИЕ ВЕДЕТ К СВОБОДЕ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, НАКАЗАНИЕ ЕСТЬ СВОБОДА.
Так вот в чем причина того, что Драко был таким ужасным человеком.
— О, — безжизненным голосом выговорил Гарри. — Очень мило, мам. Все ребята захотят иметь одеяло с таким жутким девизом.
На секунду ему показалось, что он зашел слишком далеко; но Нарцисса просто улыбнулась, и Гарри отвернулся. Взгляни он на мать Драко в тот миг, он бы увидел слезы в ее глазах.
Двойные двери в конце зала распахнулись, и вошли МакНейр и Люций Малфой. — Нарцисса, — рявкнул Люций, — подай МакНейру чашку чая.
Нарцисса заторопилась исполнить приказание мужа, а МакНейр присел напротив Гарри и улыбнулся ему.
— Ну, Драко, — отеческим тоном сказал он. — Я помню, когда я был в Слитерине, мы здорово веселились. Могу поспорить, ты постоянно попадаешь в переделки, так ведь?
— Ну, — сказал Гарри, — вы знаете, мы очень заняты, проводя собрания Молодых Пожирателей Смерти, и мы тратим много времени на унижение сирых и убогих учеников, не имеющих денег и положения в обществе. Иногда по ночам пытаемся вызывать демонов, но чаще всего просто заказываем пиццу и отрываем крылышки мухам.
Гарри знал, что переигрывает, но МакНейр, казалось, ничего не заметил.
— Какой хороший у тебя сын, Люций! — сказал он, поворачиваясь к отцу Драко. — Ты должен им гордиться.
— Ребенком он не подавал больших надежд, — сказал Малфой без тени каких-либо эмоций. — Был слабым и болезненным. Я сказал жене, что в старые добрые времена в семье Малфоев, такого бы бросили умирать где-нибудь в лесу, но она настояла на том, чтоб оставить его.
МакНейр рассмеялся, однако Гарри был абсолютно уверен, что Люций Малфой не шутил.
Нарцисса вернулась с чайным подносом. МакНейр подошел к ней.
— Извини, Нарцисса, я захвачу это с собой. Надо идти. Дела.
Он взял чашку с подноса и, подмигнув отцу Драко: "Увидимся завтра, Люций", — телепортировался.
* * *
Драко сидел в темной библиотеке, закрыв руками лицо и поставив локти на книгу "Самые Сильные Снадобья". Воистину, дурная шутка: именно из-за Многосущного Зелья он и попал в эту передрягу.
Он перебирал в уме возможности, но все они казались нереальными. Он мог послать сову отцу, объяснив, что случилось — но в этом случае Люций Малфой поймет, что мальчик в его доме — это Гарри Поттер, и убьет его. Он мог совершить возвращающее заклинание, которое вернет Гарри в его тело, — Люций увидит Гарри и все равно его убьет. Он сам мог поехать в Имение Малфоев и попытаться вытащить Гарри, что было бы храбрым и эффектным поступком, но если его отец поймает его, то подумает, что Драко — это Гарри и он умрет от руки собственного отца. Ему не приходило в голову пойти со своими проблемами к Дамблдору. Он ведь все еще был Малфоем.
Дверь библиотеки открылась и вошла девушка. Она подняла волшебную палочку, произнесла «Иллюмос», и комната озарилась мягким светом. Драко поднял голову — это была Чоу Чанг.
— Я так и думала, что найду тебя здесь, — удовлетворенно сказала она.
— А я думал, что отвязался от тебя там, на поле.
Чоу улыбнулась, казалось, слова Драко совсем не оскорбили ее.
— Это было до того, как я поняла, что ты прикидываешься недотрогой.
— Значит ты хочешь, чтоб я еще раз обидел тебя? Весьма по-женски.
— Я почувствовала себя виноватой, — объяснила Чоу, — я так вела себя с тобой… Сказала, что ты слишком мал для меня и что ты вечно растрепанный… По отношению к тебе это было несправедливо.
