Склерцов удивленно поднял брови.
-- Ты это что, Кравчук?
-- Чего трусить? В газетах пишут: руководитель должен быть смелым. А ты?
-- Шутишь или что? По-моему, неуместно. Время-то какое рискованное, сам понимаешь!
Альберт не ответил, положил листок.
-- Подпиши, меня время поджимает.
Начальник нехотя скосил глаза, а прочитав, вскочил и нервно заходил по кабинету, натыкаясь то на телевизор, то на столик с телефонами.
-- То есть как? Нет, товарищи, вы только подумайте, какая неприятность у нас в коллективе: Кравчук собирается уйти...
-- Не собирается, а уже уходит, -- уточнил Альберт.
Склерцов оглядел двоих из исследовательского сектора, словно впервые увидел.
-- Идите, я позже вас вызову.
Он подошел к столику с телефонами.
-- Василий Иваныч, сколько у нас получает Кравчук?
Кравчук вдруг подумал, что бухгалтеров и начальников отделов кадров всегда зовут Василиями Ивановичами. Внуки они все Чапаева что ли?
-- Не помню точно, -- замялся Василий Иваныч, -- сейчас взгляну.
-- Что ты за кадровик, если не помнишь?
-- Вот, пожалуйста, Кравчук. Сто пятьдесят.
-- А вакантное что есть? Ну из придержки...
-- Понял. Э... если по сусекам поскрести, найдем должностенку рублей э... на сто шестьдесят.
-- Больше. Спусти очки со лба-то!
-- Да они у меня и так уже на носу. Вот. Сто восемьдесят. Но это...
-- Сам знаю, что это. Готовь приказ на Кравчука. И собирайся в министерство, попросим утвердить. Коньяк захвати в сейфе, который тебе из Еревана поднесли.
-- Будет сде...
Склерцов отключил его и соединился с секретаршей.
-- Элеонора, где шофер?
-- Пошел в буфет чайку попить.
-- Сбегай, я еду в министерство. Возьми в кадрах приказ на Кравчука, перепечатай и на подпись.
-- Зря вся суета, -- заметил Кравчук, с улыбкой наблюдая за действиями Склерцова.
-- Нет не зря, Альберт Константиныч. Если по большому счету, мы перед тобой виноваты. Я лично самокритично признаю. Сколько лет ты у нас?
-- Одиннадцать.
-- Точно, одиннадцать. Я пришел -- ты уже год работал. Анкета у тебя в порядке, человек ты непьющий, в отрасли нашей разбираешься, а вот упустили рост из виду. Ты уж извини.
-- Да чего там! -- Альберт брыкнул ногой. -- Только я все равно ухожу. Меняю профиль.
-- Профиль? -- заскучал Склерцов. -- В каком же разрезе, если не секрет?
-- Не секрет, но в стадии решения, -- многозначительно произнес Альберт, подняв глаза к потолку.
-- Улавливаю, -- Склерцов посмотрел туда же. -- Так если что, ты нас, Альберт Константиныч, не забывай. Мы ведь жили душа в душу...
Камиля не работала, ждала его.
-- Алик, куда? Я ведь умею быть немей рыбы, знаешь.
-- Учиться...
-- В аспирантуру?
-- Вроде... В студию клоунады.
-- Цирк?! Не, а серьезно?
-- Разве я тебя когда обманывал?
-- Еще обманешь. Кобели все одинаковые. Значит, не хочешь довериться. А я думала...
-- Клянусь, в цирк! Кло-у-ном...
Раскосые глаза Камили округлились и застыли.
-- Значит, гениальность. Способности в любом возрасте просыпаются. Я на это уже двадцать три года надеюсь. С половиной.
-- Считаешь, правильно?
-- Еще бы! Чего тут тратить жизнь, рассчитывая запчасти, которых все равно нету и не будет. Там искусство... С Никулиным будешь пить пиво.
-- Почему -- пиво?
-- Потому что я люблю пиво.
-- Мне пора, -- сказал Альберт.
-- А я?
Миля подошла к нему вплотную, так, что он почувствовал исходящую от нее готовность к контакту.
-- Знаешь, -- поспешно зашептала она, оглядываясь на дверь, -- ты был прав. Ведь это даже удобно, что ты женат. Это я, дура, в обед боюсь: вдруг кто начнет ломиться. А сейчас... Хочешь, поцелую?
-- В другой раз, -- галантно ответил женщине джентльмен Кравчук.
Эту часть жизни он уже прожил. В другой части будет что-нибудь более эффектное.
Камиля вытерла слезы и вытащила кошелек. Перед ней стояла важная общественная задача: обойти отдел и собрать деньги на подарок по случаю ухода экономиста А.К.Кравчука.
Тем временем Альберт выскочил на улицу, остановил такси, сел на заднее сиденье и велел шоферу гнать к старому цирку на Цветном. Вынул из кармана сверток и разложил на сиденье галстуки. Выбрал из них самый яркий, обмотал вокруг шеи, завязал двумя узлами. Галстучные узлы он завязывать не умел, но так будет смешнее.
