ПУТЕШЕСТВИЕ СО СНЕЖАНОЙ.
НЕОКОНЧЕННЫЕ ЗАМЕТКИ.
Когда мы прибыли на границу, ночь осталась по ту сторону демаркационной линии, а впереди было светло, занимался день. Не успели мы сойти на перрон, как к нам подбежала улыбающаяся подтянутая девушка в форме.
— Вы привезли этого гражданина из Страны вздохов? — спросила она Снежану.
Снежана кивнула головой.
— Бедняжка! — промолвила девушка, окинув меня сочувственным взглядом. Потом лицо ее вновь приняло прежнее жизнерадостное выражение. Она протянула мне руку для приветствия и торжественно сказала: — Добро пожаловать в Страну завоеванного счастья!
— О, благодарю вас! — воскликнул я и чуть не прослезился от умиления.
— Я поведу его в ресторан, он должен позавтракать, — сказала Снежана девушке, — а ты, милая, сходи в Управление и принеси ему продовольственные карточки. Он художник, зовут его Димо Димов. Оказывает предпочтение жанровой живописи, старается найти свой почерк в фольклорной мифологии. Запомнила?
— О! — воскликнула девушка и взглянула на меня с горячим интересом.
— Я буду ждать, в зале ресторана на первом этаже! — сказала Снежана.
Она взяла меня под руку и повела к красивому двухэтажному зданию, облицованному розовым мрамором. Перед его главным входом сверкала в лучах восхода просторная площадь с фонтаном посередине. Мимо фонтана непрерывным потоком неслись электробусы — желтые и красные, они останавливались перед рестораном, принимали пассажиров и, бесшумно сорвавшись с места, катили в город. Заметив, что я с любопытством таращу глаза на электробусы, Снежана тронула меня за локоть, чтобы я поторапливался. Зал, в который мы вошли, сверкал чистотой, обстановка была подчеркнуто скромная. Сказав «скромная», я тут же спешу отметить, что в Стране завоеванного счастья понятие скромность пользуется огромной популярностью, я убедился в этом с первых же шагов. Но о скромности — как-нибудь потом. Не успели мы сесть, как к нам подошла официантка, улыбающаяся, словно красное солнышко. Она сказала нам: «Добро пожаловать!» — и, должен признаться, — недаром я живу в Стране вздохов, где ценят скромность только на словах, — должен признаться, что ее «добро пожаловать» предназначалось главным образом мне, причем оно только в слабой мере выражало чувство, сквозившее во взгляде.
Как бы то ни было, официантка принесла каждому из нас две горячие сосиски, глазунью из пары яиц, стакан молока, рогалик с орехами и красное яблоко.
— Мы должны гордиться! — сказала Снежана. В ее голубых глазах светилось глубокое удовлетворение. — Представляешь, нам подали завтрак первой категории!
— А что означает «завтрак первой категории»? — удивленно спросил я.
— Что означает? — она отодвинула в сторону свои сосиски и яичницу, словно боялась, как бы они не обидели ее недобрым или неприличным словом, и деликатно принялась есть рогалик, запивая его молоком.
— Завтрак первой категории, — сказала она, — подают президенту республики, премьер-министру и передовикам производства.
— Ишь ты! — воскликнул я. — Интересно. Для меня, конечно, это царская еда, но личности поважнее в нашей Стране вздохов назвали бы подобный завтрак déjeuner misérable.
— А что еще нужно? Разве этого мало?
— Дело не в количестве! — сказал я. И брякнул без обиняков: — Дело в том, что для наших богачей, для сливок общества этот завтрак слишком однообразен, элементарен и беден — ему не хватает живописности и фантазии.
— О, да! — согласилась она. — В Стране вздохов так. Знаю. Но ведь тут после скромности в самом большом почете простота. Слова Скромность и Простота здесь пишут с большой буквы. Завтрак питательный, но простой. Вот увидишь, люди здесь и одеваются со вкусом, но скромно. — Она посмотрела на меня строго и тут же мило улыбнулась. — Ты разве не согласен, что эти слова нужно писать с главной буквы?
— Согласен — не тысячу, а сто тысяч раз! — сказал я. Сосиски и яичница пришлись мне по вкусу, и я вдохновенно добавил: — Я уверен не стократ, а тысячекрат, что после Революции слова Скромность и Простота и у нас будут писать с большой буквы.
Она в знак одобрения протянула мне свою белую ручку, и я, не долго думая, весело поцеловал ее.
