— Почему? Например, в Америке выстрел снайпера — до сих пор весомый политический аргумент. Вспомните хотя бы Кеннеди.
— Уверяю Вас, в России это не выход! Ни к чему бы хорошему это не привело: из мёртвого президента сделали бы политическую икону, а его курс «на перестройку» объявили единственно верным, то есть мы добились бы обратного эффекта. Вот тогда-то и появилась на свет операция «Оверкиль». Горбачёв должен был уйти добровольно на волне международного скандала, вызванного взрывом на Чернобыльской АЭС. Увы — не получилось! Взрыв получился, а вот с волной народного возмущения мы просчитались. Мир просто оцепенел от страха и никакого международного скандала не получилось. Нет, он конечно, был, но эффект от него был совсем не тот, на который мы рассчитывали.
— Это чудовищно!
— Возможно, но когда спасаешь от развала целое государство приходится идти на определённые жертвы. А что касается «Державы», то можете не беспокоиться. После того, как Вам стало всё известно, я больше не вижу смысла финансировать этот проект. Без денег «Держава» распадётся до президентских выборов, а её лидера ожидает политическое забвение.
— Смерть троих выдающихся российских учёных тоже можно засчитать, как благодеяние во имя Отечества?
— Вы ещё забыли аварию на Уральском механическом заводе. Всё это звенья одной цепи, и Вы абсолютно правы: это было сделано нами во имя безмятежной жизни наших российских обывателей. Наши правители в очередной раз заигрались и стали воспринимать желаемое за реальность. Страна живёт фактически за счёт продажи нефти и газа, а они вздумали финансировать научные исследования по добыче новых дешёвых видов энергии. Допустим, что им это удалось, и они бы выбросили на мировой рынок двигатель, который работал бы не на солярке и не на бензине, а, скажем, на простой воде или научную разработку по добыче большого количества дешёвой энергии. Я сейчас имею в виду проект «ТУС» — термоуправляемый синтез. И кому тогда нужна была бы наша нефть и наш газ? Приток нефтедолларов прекратился бы, как по взмаху волшебной палочки. Дальше крах экономики, голодные бунты, анархия, и как следствие всего — развал государства. Прощай, немытая Россия!
Горькая ирония судьбы в том, что каждый из этих учёных покойников опередил своё время. Они добились выдающихся результатов. Говоря по-простому, каждый из них был в одном шаге от великого открытия. Слава богу, мы успели вовремя!
— Послушать Вас, так Вы действительно мессия. Вы так спокойно сознаётесь в чудовищных злодеяниях и при этом надеетесь избежать суда.
— О чём Вы, подполковник? Какой суд? Даже если сейчас в вашем кармане находиться включённый диктофон, Вы не сможете использовать эту запись в качестве доказательства. Помните, я в начале беседы спросил Вас за что Вы ратуете — за Царя или за Отечество? С Вашего молчаливого согласия я решил, что в данной ситуации Вы кинулись в драку во имя Отечества. Похвально! Хотя и чересчур прямолинейно. Надо было более детально осмыслить ситуацию, а Вы действовали и действуете по привычной схеме, как старый милицейский опер при раскрытии очередной квартирной кражи. Так вот, возвращаясь к нашей теме, могу сказать, что никакого суда не будет! Вы, милейший, образно говоря, забыли про Царя! Вам никто не позволит затеять даже закрытый судебный процесс: слишком многое из тайного станет явным. И потом, как ни старайся сохранить секретность, утечка информации неизбежна. Пускай не всё, но что-то станет известно широким массам, чего им знать никак нельзя. Это может спровоцировать массовые волнения, или, в лучшем случае, отставку правительства. В худшем я даже не исключаю «венгерского варианта» развития событий. Если народ узнает всю подноготную большой политики, он нам этого не простит. Нас с вами, подполковник, начнут вешать прямо на столбах, как в 1957, в Будапеште.
— Ну, вас-то понятно, за что, а я при чём?
— Святая наивность! Ваша «контора» навевает не самые радужные воспоминания, а взбунтовавшейся черни будет всё равно, кого вешать: раз представитель власти — значит, виновен! Что же касается моей персоны, то никаких иллюзий в отношении себя я не строю! Посадить меня Вы, конечно, не сможете, но от должности наверняка отстраните, а для меня это смерть, в прямом смысле слова. Я сам удивляюсь своему долголетию и смею предположить, что человек живёт, пока у него есть в жизни цель, а когда он, сидя у телевизора, начинает считать дни до очередного «пенсионного транша», он медленно начинает умирать. В отличие от своих собратьев-пенсионеров, я умру быстро: слишком велика была Цель, которой я служил, я просто не перенесу кардинальных изменений.
