Какая-то сила, возможно, шевелится в наших черепных коробках, что-там подкладывает или, наоборот, удаляет. Облучает или поливает каким-то эликсиром. И вполне возможно, на наше подсознание воздействует не один, а различные операторы.
Я спокойно лежал в постели и читал дежурный детектив. Зазвонил незнакомый телефон.
– Алло, слушаю.
– Привет, это Дженни. Помнишь, мы познакомились у Йена? Можно к тебе зайти?
Через несколько минут в моих дверях стояла та самая красотка. Одета она была в ту же самую маечку, которая подчеркивала ее стройную фигурку. Поверх маечки сегодня она одела легкую кофточку. Коротенькая юбочка чуть-чуть выше колен. Она вошла абсолютно уверенно и сразу осмотрела мою двухкомнатную берлогу. Судя по выражению ее лица, она осталась довольна. Сняв с плеча сумочку, она повесила ее на вешалку.
Я принес ей сок, а себе кофе. Он села на стул напротив моего дивана.
– Извини, у меня не убрано. Я никого не ждал, – растерянно пробормотал я.
– Ничего страшного. Я и не такое видывала. А где твоя жена?
– Пока не обзавелся.
– Неужели на тебя никто не клюнул? Все-таки квартира, а не клоповник, как у Йена. И язычок, как я заметила, у тебя подвешен. Не калека. Мог бы кого-то уже подцепить. Неужели ты никогда не влюблялся?
– Влюблялся, даже вдрызг. Первый раз в девять лет. Но ее родители нашли хорошую работу, и они уехала отсюда.
Она закинула ножку на ножку и загадочно улыбнулась:
– Надеюсь, ты не девственник? А то они такие непредсказуемые! Кстати, жарко очень. Можно, я сниму кофточку?
Мне всегда нравились длинные женские волосы. И она опять без лифчика. Вид двух выпуклостей под тонкой маечкой мог бы свести с ума даже старого профессора начертательной геометрии.
– Мне говорили, что ты знаешь английский, – продолжила она.
– Немного.
– Можешь перевести? Мне это надо по работе.
Она достала какую-то бумажку. Это оказалась инструкция по применению «Виагры». Я перевел это за пять минут и записал все на листочке. Дженни взяла его и аккуратно спрятала в свою кофточку.
– Спасибо! Каждая работа должна быть оплачена. Возьми там мою сумочку.
Там оказалась небольшая плоская бутылочка малиновой водки и ее кошелек. Я нечаянно раскрыл его и обнаружил там пачку резинок для взрослых. Интересно, что это за работа, где нужны такие инструкции? Резинки же меня нисколько не удивили.
– Будем пить по-местному или по-русски?
Дженни рассмеялась:
– По-русски!
Мы чокнулись и выпили. Дженни слегка сморщилась и закусила нарезанной колбаской.
– Хорошо пошло. Но тут дует. Можно я пересяду к тебе?
– Можно. Еще по одной? – спросил я.
– Конечно! Только давай теперь выпьем на брудершафт, – предложила она.
Как и положено, мы перекрутили руки и выпили. Дженни сказала:
– После того, как выпили на брудершафт, положено поцеловаться!
Она обняла и впилась в меня губами. Я не ханжа, мне и ласки, и просто секса тоже хочется. Мы целовались несколько минут. Затем она тихо сказала:
– Подожди, отпусти меня.
Она сняла свою маечку. Я стал разглядывать этот натюрморт из двух полушарий.
– Нравится? – кокетливо спросила она.
– Очень!
Она накинулась на меня с новыми поцелуями. Я не стал сопротивляться.
Затем она скинула юбочку на пол и стала крутить перед моей мордой своей попкой в трусиках. Затем сняла и их. У меня просто отвисла челюсть. Бритое тело, чистые подмышки, идеальные пропорции. Все именно то, что доктор прописал. Дженни явно наслаждалась моей реакцией.
Она села мне на коленки. Я залпом выпил стопку и повалил ее на постель.
Она оказалась не только красивой женщиной, но и опытной и умелой любовницей, очень ненасытной. Мы изведали все, что было можно, и немного того, чего нельзя. Обессиленный и счастливый, я упал на кровать.
Она прошептала мне:
– Теперь немного отдохни.
Абсолютно голая, она спокойно прошла на кухню и стала готовить завтрак. Вдобавок ко всему, она оказалась неплохой кулинаршей. Я раньше не знал, что вареные макароны и пельмени можно после этого еще жарить. И простой лук, безо всяких добавок, мелко порезанный, на сковородке превращался в ее руках в изысканное блюдо.
Она спросила меня:
– Тебе рыбу сварить или пожарить?
