— Потому что никто не хочет видеть того, что вижу я. Всем так удобнее. Воронов вообще запретил моему шефу копать в этом направлении. Так что занимаюсь сам, на свой страх и риск.
Владимир достал из тумбочки стола начатую бутылку коньяка и два стакана, плеснул в каждый грамм по сто, и один придвинул Алексею:
— Давай, за нас!
Мудров отпил глоток, а Леонтьев опрокинул содержимое стакана целиком и принялся чистить мандарин. Генерал-майор вздохнул. Он знал, что друг — опер от Бога, но спиртное ему требуется, как телефону зарядное устройство. Такая вот «творческая» у него натура! Не выпьет хоть немного — не сможет напряжённо думать. А много выпьет — никто и не догадается, сколько именно он принял на грудь. Мудров никогда не видел друга пьяным.
— В общем, так. Я тут мысленно объединил целый ряд дел в одно целое.
— И что у них общего? Почерк преступника?
— В том-то и дело, что ничего общего, кроме того, что один за другим трагически погибают или бесследно исчезают молодые, и не очень молодые, руководители крупных фирм, и не очень крупных — тоже. А почерк здесь заключается в отсутствии всякого почерка. Один бизнесмен попал в нелепую аварию со смертельным исходом, свалился на машине в пропасть на горной дороге. Другой в самом расцвете сил внезапно скончался от сердечного приступа, третьего застрелила жена из ревности, четвёртый отправился на рыбалку и словно испарился… Могу очень долго список продолжать.
— Если все типы убийств и несчастных случаев кардинально разнятся, то что конкретно тебя настораживает?
— Статистика. Лихие девяностые, когда все подряд мочили всех кого ни попадя, мы уже пережили. Бизнес в основном легализовался, сферы интересов поделены. А тут напрашивается вывод о заказных убийствах, чего у нас давненько не случалось.
— В каждом убийстве надо искать, кому это выгодно, — заметил Алексей, и веря Владимиру, и не веря.
Тот плеснул себе ещё коньяка, выпил махом и продолжил:
— В то-то и дело, что деловой человек — не уборщица баба Маша, смерть которой вряд ли кому-то важна, хотя и такое порой вполне может произойти. У каждого бизнесмена, как правило, ряд злобных конкурентов и голодных наследников. Я пытался обнаружить лицо, заинтересованное в целом ряде этих подозрительных смертей, но не нашёл. В каждом конкретном случае подозреваемые или из числа близких и знакомых погибшего, или их нет вовсе… Понимаю, что говорю абстрактно, но сейчас приведу пару примеров, и ты меня поймёшь.
Алексей поудобнее устроился в кресле и приготовился слушать.
— Представь, прошлой весной компания из шести мужиков на двух джипах отправляется на охоту и рыбалку в Тюкалинский район.
— Это же более чем в ста километрах от Омска.
— Если быть точными, то сто тридцать семь по Московскому тракту. Там сейчас действует несколько обществ охотников и рыболовов, и, соответственно, располагается ряд охотбаз с домиками, банями, пунктами проката, ну и так далее. Карп там водится, карась, судак, сазан, утки, гуси и другая живность. Так вот, приехали молодые мужики компанией, стреляли, лодки напрокат брали, рыбачили, уху варили, выпивали. Всё как водится. К середине следующего дня становится ясно, что один из друзей, директор небольшой, но стабильно развивающейся фирмы по производству металлопластиковых окон, исчез вместе со снастями и ружьишком. Парню было тридцать четыре года, вот-вот собирался жениться. Эта поездка считалась как бы своеобразным мальчишником… До сих пор ищут.
Владимир закурил ещё одну сигарету и продолжил:
— А как там искать, если и лес имеется, и водоёмов в районе более шестисот? Картину происшедшего за сутки в полной мере тоже не представляется возможным восстановить. Все тусовались, бродили туда-сюда по окрестностям, сидели своими компаниями, примыкали к чужим. Кто рыбачит, кто в домике отсыпается. Да ещё одеты все практически одинаково — резиновые сапоги, камуфляж, дождевики с капюшонами. В те дни то и дело дождик накрапывал, кругом грязища, никаких следов установить невозможно. Девки какие-то на базе ночью были — к утру исчезли, никто их не переписывал… Вот тебе и история.
