Но я все равно не верю!
Когда мы приземлились, оказалось, что у отца несколько пропущенных важных вызовов.
— Вы идите, — велел он нам с Колей. — А мне тут кое с кем пообщаться надо.
На летном поле Коля сказал, что мы подождем моего отца у трапа. Он не мог позволить ему ходить одному. Мы стояли и ждали, пока отец решит вопросы. Но что могло быть важнее спасения ребенка?! Я считала, что нам нужно как можно скорее нестись в дом. С другой стороны, я не могла поверить, что Славик кого-то убил! Этого не может быть!
К дому отца на Кипре мы поехали на арендованной в аэропорту машине. За рулем был Коля. Я не люблю левостороннее движение и в странах с таким движением чувствую себя некомфортно, но Коля — водитель экстра-класса. По-моему, он может управлять любым средством передвижения. Мы с отцом сидели на заднем сиденье, он молчал, о чем-то напряженно размышлял и вертел телефон в руках, словно ждал еще какого-то вызова. Но никто не позвонил, и до самого дома он так и не проронил ни звука.
Дверь была не заперта, мы вошли без стука. Коля шел первым, потом я, затем отец. В гостиной, объединенной с кухней, как принято на Кипре (а дом покупался у наследников киприота, который сам его в свое время построил), мы застали удивительную картину. Посередине помещения сидела привязанная к стулу Наташка. От нее попахивало — она успела описаться. Напротив нее на диване — Славик и Лида, моя младшая сестра спокойно играла в уголке и подняла курчавую головку, только когда появились мы.
— Ляля! — радостно воскликнул ребенок и потопал ко мне ножками.
— Что здесь происходит? — спокойно спросил папа. Его, «спортсмена» из девяностых, картина с привязанной к стулу Наташкой нисколько не удивила и не впечатлила.
Моя сестрица выдала матерную тираду, из которой следовало, что все присутствующие и вновь прибывшие — сволочи.
— Коля, вы в бомбах понимаете? — вместо приветствия спросил Славик, встретился со мной взглядом и весело подмигнул.
— Ну, — сказал Коля, который, по-моему, владеет всеми видами стрелкового и холодного оружия и может собственноручно собрать и обезвредить бомбу.
— Я ее утопил у берега. Надеюсь, не отнесло. Она у самого входа в воду, строго напротив тропинки. Я решил, что так не должна взорваться.
Дом отца стоит близко от берега Средиземного моря, но все-таки не на самом берегу — до линии пляжа нужно пройти по тропинке. Не знаю уж, какая там бомба, но, думаю, что даже если она взорвется в воде, дом не пострадает.
— А пульт есть? — спросил Коля.
— Пока молчит, — Славик кивнул на Наташку.
Сестрица опять выматерилась. Коля для начала прошел к Наташке, профессионально обыскал ее, не обращая внимания на вопли, потом спросил, где ее вещи, Славик сказал, что сумка на улице под деревом с розовыми цветками. Коля нас покинул. Лида все это время молчала. Моя младшая сестра, нацеловавшись со мной (она это любит), опять потопала к своим игрушкам. На отца она не обратила внимания. Она его еще не воспринимает, да и видит нечасто, чтобы запомнить. Все его дети всегда видели и продолжают видеть его нечасто. Но для меня он все равно всегда был замечательным отцом.
Замечательный отец оседлал стул, сказал мне, чтобы не маячила. Я оказалась на диване рядом со Славиком, он взял мою руку в свою. Значит, Наташка?!
— Излагай, — велел отец Славику.
— Нам повезло, — сказал брат. — Лиде, мне и Надюшке. Я увидел, как эта подходит к дому, — Славик кивнул на Наташку, которая демонстративно отвернулась. — Я ей никогда не доверял. Ну, вы это знаете. — Он посмотрел на меня. Я кивнула. — А тут смотрю — зачем-то обходит дом. Я проследил. Она что-то сунула под открытую террасу.
На этой открытой террасе мы иногда ужинаем, на ней же часто играет моя сестра, отец говорит, что просто любит на ней иногда посидеть, подумать, вдыхая ароматы средиземноморской растительности.
По словам моего брата, Наташка, не заметив его, пошла в дом, и он услышал, как она здоровается с Лидой и говорит, что пару дней проведет на Кипре. Славик пошел к открытой террасе, засунул под нее руку и достал небольшой металлический предмет, который сразу же решил утопить в Средиземном море.
