Курсы самообороны вел бывший спецназовец, оценивший нашу самостоятельность и понявший наши мотивы. Но все равно он попросил прийти со взрослыми. Две бабушки и Мишина мама немного похватались за сердце, но наше решение приняли и сдружились. Они по очереди ходили с нами по музеям, мы встречались то в одном доме, то в другом, то в третьем. Лидиной бабушки уже нет в живых, моя более или менее восстановилась после инсульта и ждет меня дома, Мишина мама полна сил и энергии.
В общем, драться я умею профессионально, и я быстро ворвалась в группу, как выяснилось, своих соотечественников. Двоих я откинула сразу же, с третьим справился избиваемый. Тут поднялись откинутые мной и заорали, чтобы я шла своей дорогой.
— Что тебе надо? — вопил рыжий бугай, у которого из носа капала кровь.
— Мне надо мужика, — спокойно сказала я и бросила взгляд на того, кто подвергся нападению этой троицы. Где-то я его видела раньше… Мужик был в летнем светлом костюме, троица нападавших — в свободных штанах и футболках. Я дала бы ему лет тридцать. Симпатичное, очень загорелое лицо и кисти рук, светлые волосы еще явно выгорели на солнце. Он однозначно проводит много времени на открытом воздухе, причем этот открытый воздух находится не в моем родном Петербурге, а где-то в южных широтах. — Любви хочу. Сегодня.
— Нет, я знаю, что наши бабы на многое готовы, чтобы мужика заполучить, но чтобы одной пойти против троих…
— У тебя что, проблемы? С такими-то сиськами?! — квакнул еще один, который не мог отвести взгляда от упомянутой части моего тела.
— Мужика я забираю, — сказала я и повернулась к «избраннику». — Я знаю, что у мужчин любовь часто возникает из чувства благодарности. Вот и посмотрим, как он меня отблагодарит.
Но троица не хотела его мне отдавать. Интересно, почему?
— Ему есть на ком жениться кроме тебя, дура! — рявкнул рыжий, рожа которого стала ярко-красной, и снова бросился в бой. А я разве говорила про женитьбу?
Мужик, на которого нападали, как оказалось, тоже умел драться, и мы вдвоем смогли справиться с тремя противниками. Они приняли решение унести ноги, пока не появилась полиция. Кстати, почему ее нет?!
Я подняла с земли свой клатч и посмотрела на спасенного. Вид у него был несколько потрепанный, костюм порван, также его следовало постирать. Скула разбита — он, похоже, приложился ею об асфальт, один глаз уже заплывал, левая рука неестественно висела, он прихрамывал. Мое лицо осталось в первозданном виде, а вот платье придется выбросить. Бочком я приложилась об асфальт, но бочок у меня литой, так что, наверное, отделаюсь одним синяком. И колено расцарапала.
— Пойдемте на яхту, окажу вам первую помощь, — сказала я.
— Вы хотите, чтобы я провел с вами ночь? — спросил мужчина. Мне показалось, что русский у него не родной, но говорил он правильно. — Или мне нужно будет на вас жениться из чувства благодарности?
— Нет, не хочу. И жениться не нужно, — ответила я. — Забудьте все, о чем я тут говорила. Мне требовалось притупить их бдительность. Можете отправляться на все четыре стороны.
Я повернулась и пошла к папиной яхте. Мужик оказался рядом со мной.
— Почему вы вступились за меня? — спросил он.
— Мне было скучно и хотелось размяться. Не их же сторону было брать? Вы сами откуда сюда приехали?
Мужчина вздохнул. Вздох был полон горести и печали.
— Что это вы в таком миноре? Кстати, почему на вас напали?
— Они хотели, чтобы я женился на дочери их босса.
Я остановилась и внимательно посмотрела на хорошо потрепанного в драке типа.
— Вы никак и есть наследный принц, который должен в ближайшее время выбрать будущую королеву?
Мужчина печально кивнул. Я задумалась.
— А что вы делаете один ночью на набережной?
— Я шел на яхту русского олигарха Большакова, который по приказу моего отца привез меня в Лотианию.
Я рассмеялась.
— Вы хотите, чтобы он отвез вас обратно в Северную Африку?
— Я хочу, чтобы он каким-то образом спас меня от женитьбы, раз уж втянул меня в это дело.
Я внимательно посмотрела на принца, потом представилась, и мы поднялись на борт яхты моего отца, к которой как раз подошли.
* * *
