Вокруг матери законного короля стала формироваться группировка его сторонников – легитимистов, которые стремились организовать активную деятельность с целью возвращения династии Бурбонов на французский трон. Эти сторонники убедили ее совершить почти военное вторжение на юге Франции и возглавить сопротивление, которое, по версии сторонников, может собрать сразу не менее двух тысяч человек.
Понадеявшись на успех и отчасти на собственное везение, 28 апреля 1832 года герцогиня Беррийская, не имея разрешения Карла Х, высадилась на берегу близ Марселя. Вместо обещанных двух тысяч человек ее ожидала лишь небольшая группа сторонников, вряд ли насчитывавшая более шести десятков человек. Пытаясь возродить желание французов воевать, она пытается провести мобилизацию, но операция заканчивается плачевно. Вплоть до ноября она будет скрываться от французской жандармерии и армии. В итоге она будет предана своим придворным Саймоном Дойцем, бывшего сыном главного раввина Франции, и будет выдана французскому правосудию. Через несколько лет в 1835 году Дойц написал книгу, которая получила характерное название «Арест мадам». В ней он рассказал историю о том, что случилось на юге Франции, однако, ни в коем случае не выдал своего собственного предательства.
Находясь в заключении в замке Блая, она родила ребенка – оказалось, еще в прошлом 1831 году французская принцесса тайно вышло замуж за итальянского аристократа герцога Луччи-Палли. Но ребенок прожил недолго и вскоре скончался. Когда французское правосудие отправило герцогиню Беррийскую заграницу, она вернулась в Италию, где проживала вместе со своим вторым супругом.
Граф де Шамбор все это время был с королем Карлом Х и его семьей. Основную роль в воспитании до 1840-х годов стала играть герцогиня Ангулемская. А вот состояние он получил в том числе после смерти герцога Блака д'О, того самого верного Карлу Х французского аристократа, который когда-то устроил личную жизнь родителям графа де Шамбор.
В 1841 году граф упал с лошади во время одной из прогулок. Этот случай до конца жизни делает его хромым, несмотря на то, что он избег тяжелых последствий падения.
В 1843 году он переезжает в Лондон, где вокруг него быстро формирует круг сторонников, которые понимают, что после смерти дяди именно он возглавит королевскую фамилию.
Английский писатель-сатирик Уильям Теккерей за свою жизнь написал множество пародий и сатирических произведений, но мировой читатель более всего знаком с его знаменитой «Ярмаркой тщеславия». Однажды у английского писателя появился шанс блеснуть острословием и относительно французской борьбы за трон. Так появилась его «История очередной французской революции» на страницах журнала «Punch». В ней о графе де Шамбор он сказал следующее:
«В 1843 году он, бежав за границу со своим небольшим двором, снял меблированные комнаты в заброшенном лондонском квартале, именуемом Белгрейв-сквер. Множество французских дворян съехалось туда к нему, невзирая на преследования узурпатора, восседавшего на троне; некоторые из виднейших представителей английского дворянства – в числе которых можно назвать и прославленного рыцаря без страха и упрека герцога Дженкинса, – также помогали безрассудно храброму молодому принцу советом, деньгами и своей доблестной шпагой»[70]
Сразу после смерти Людовика XIX у легитимистов остался единственный лидер, который мог стать их знаменем и символом сопротивления французскому республиканизму и орлеанизму. Кстати, Июльская монархия к этому моменту уже находится в достаточно глубоком кризисе. Ее критикует общество, и даже перенесение праха Наполеона I, которое затевалось как символ примирения с прошлым, не дает июльской монархии практически ни одного шанса вернуть свой авторитет во французском обществе. Причем кризис этот не только идеологический, он политический и экономический.
Сразу после смерти Людовика XIX граф де Шамбор обратился к своим сторонникам с заявлением:
«После смерти графа де Марнса, Главы Дома Бурбонов, я считаю своим долгом протестовать против изменений, внесенных в законный порядок наследования Короны, и заявлять, что я никогда не отступлю от прав, которые, согласно французским законам, я получил с моего рождения. Эти права связаны с великими обязанностями, которые, по благодати Божьей, я смогу выполнить; но я буду использовать их только тогда, когда, по моему убеждению, Провидение призовет меня быть действительно полезным для Франции. До этого времени я намереваюсь принять ссылку, в которой я вынужден жить только именем графа де Шамбор; это то имя, которое я принял, покидая Францию»
