— Я прикидываю, которая из них наиболее достойна этой чести.
— Уверена, ты выберешь самую лучшую, — мрачно буркнула Кло, разозлившись еще больше. Его самоуверенность просто бесила ее.
— Ты же не ожидала, что все эти годы я буду ждать тебя? — хмыкнул он.
Майкл шагнул к ней, и Кло невольно отступила. Его темные, вновь вспыхнувшие золотым огнем глаза и близость мужского горячего тела испугали ее. Она почувствовала, как между ними пробежал электрический разряд, и быстро отвернулась, ужаснувшись тому, что вдруг почувствовала дикое желание крепко прижаться к нему. Ей захотелось изгнать из памяти все полные самообмана, напрасные годы без него, сжечь дотла всю накопившуюся боль в том огне, который вспыхнул в глубине его глаз.
Кло обхватила себя руками за плечи, словно защищаясь. Буря чувств, поднявшаяся в душе, и жар, охвативший тело, поразили ее. Была ли в ее браке хоть одна десятая того огня, который вспыхнул в ней, который полыхал за ресницами Майкла?
Настоящее исчезло, горькие воспоминания сжали сердце.
— Мне так жаль твоего отца… — выдохнула она, чтобы снять напряжение.
Майкл осторожно перевел дыхание, как будто до этого долго не дышал.
— Он был хорошим человеком. А Стелла — потрясающая женщина. Они с отцом очень подходили друг другу.
Кло внимательно посмотрела на Майкла. Его лицо стало резче, как будто все линии вдруг кто-то глубже прорезал.
— Ты действительно так считаешь?
Майкл расхохотался, откинув голову назад.
— Кло, ты просто ханжа! Моя мать, умирая, боялась, что отец будет страдать от одиночества; она хотела, чтобы он нашел себе жену. И ему страшно повезло. Посмотри на эту кровать. Он сделал ее для Стеллы, это наша семейная традиция. Взгляни, там есть их инициалы, вырезанные на спинке в изголовье.
Кло подошла к кровати и провела пальцами по вырезанному вензелю, где красиво сплетались первые буквы имен. Романтический знак любви был весомее, чем брачное свидетельство, и это потрясло ее. Только очень влюбленный человек мог сделать эту кровать для женщины в знак любви и уважения к ней. Уэйд был порядочным человеком из рода Бирклоу, который бы не смог оскорбить ее мать легкомысленной связью. Она знала, что мужчины этого рода по традиции делали брачное ложе для своих невест собственными руками. Для этого они шли в лес с топором и пилой, валили подходящее дерево, очищали его, выдерживали положенное время, а затем сами, в одиночку, делали кровать, Уэйд относился к Стелле как к своей жене. И эта кровать была свидетельством отношений куда более глубоких, чем Кло испытала в своем браке.
Ей стало больно и обидно до слез. Она вспомнила тихий шепоток отца за закрытой дверью родительской спальни, тишину, в которой слышался скрип кровати, и счастливое лицо матери по утрам. Это была настоящая, теплая, живая любовь, которой озарялся весь дом…
Кло затуманившимися глазами осмотрела солнечную спальню еще раз. Интимное, романтическое место, хранившее память о страстных ночах и счастливых утренних пробуждениях влюбленных. Как она могла не видеть, каким непорядочным был Росс?! Она должна была это понимать, имея таких родителей!..
Майкл некоторое время наблюдал за игрой чувств на ее лице, потом взялся за ручку двери.
— Мне пора идти.
Кло быстро отвернулась к окну, избегая его взгляда. Ее сердце громко колотилось.
— А где Нимо, овчарка твоего отца? Мама сказала, что пыталась оставить его у себя в городе, но у нее ничего не получилось.
Хорошие собаки-пастухи были на всех ранчо на вес золота, а, по словам Стеллы, Нимо — прямой потомок того Нимо, которого хорошо помнила с детства Кло, — был лучшим в Лоло пастухом и преданным другом, готовым яростно защищать своих хозяев от непрошеных гостей.
Майкл нахмурился и посмотрел вдаль на пастбище, где паслись остатки некогда огромного табуна породистых лошадей.
— Нимо сейчас здесь нет.
— А почему ты не уезжаешь? — спросила Кло.
— Не знаю, но я еще останусь на какое-то время, — ответил Майкл, и резкость его тона убедила ее, что он прекрасно знает, почему не уезжает из Лоло.
