Он на мгновение застыл, потом нежно провел пальцем по ее бровям.
— Наверное, ты испытывала при этом удовольствие.
— Я просто поняла, что не хочу разрываться. Мне хватает того, что есть у меня здесь, — ты, семья, Джози с Анжеликой и моя работа. Но что касается личной жизни… Майкл, я ничего не хочу! Я слишком много давала Россу и больше не могу себе такого позволить.
— Но, тем не менее, ты сейчас лежишь в моей постели. И это важно для тебя, правда? — спросил он.
Кло показалось, что в его глазах промелькнула боль.
— Да, я лежу с тобой в постели и это важно для меня. Я знаю, что делаю здесь.
— И что же ты здесь делаешь? Со мной?
— Давай, я тебе покажу… — ответила Кло, притягивая к себе его лицо и целуя.
Майкл лежал очень тихо, положив руку на ее талию, а она покрывала поцелуями его шею, спускаясь ниже. Он напрягся, когда ее губы коснулись его соска. Кло легла на него и, чувствуя под собой его сильное тело, поцеловала шрам на губе. Он захватил ее верхнюю губу и нежно прикусил.
— Играешь? — прошептал Майкл и задохнулся, почувствовав, как ее рука коснулась его восставшей плоти.
Это было впервые, когда Кло дотронулась до него так интимно. Он застонал и выгнулся, а Кло почувствовала, как в ее руках совершается чудо.
— Лучше не надо больше, детка, — Майкл схватил ее руку и прижал к своей груди, где громко билось сердце. — Достаточно, не торопись.
А потом им было уже не до разговоров. Их тела слились в одно целое, и Кло не могла понять, где между ними граница. Еще ни разу в жизни с ней такого не было, и она знала, что все сегодня совершается для нее. Майкл пришел за ней, принес ее на руках в свой дом, где для нее стояла новая кровать, где для нее были цветы в вазе, где для нее лежало одеяло, сделанное руками его матери. И она никогда ни перед кем так не раскрывалась и никому не отдавалась до конца…
Кло очнулась на его груди.
— Устала? — хрипло спросил Майкл.
«Ты моя женщина», — вспомнила она. Он пришел за ней сегодня, чтобы подтвердить это.
Кло выскользнула из его объятий и поспешила в душ. Но не успела она прийти в себя, как Майкл оказался рядом.
— Ты вся дрожишь, — прошептал он.
— Что тебе от меня нужно?
— Этого, — просто ответил он, вступая под струю воды и обнимая ее…
Через некоторое время Майкл обернул ее полотенцем и отнес в постель.
Они лежали рядом, а за окном бушевала гроза. Майкл нежно погладил ее грудь, затем стал целовать ее, спускаясь все ниже. Кло вцепилась ему в волосы и закричала от наслаждения, пронзившего ее тело, когда его язык коснулся средоточия ее женственности. Затем он вошел в нее, и все началось сначала. Они неистово любили друг друга под шум грозы. Вспышки молний озаряли сплетенные тела. Они растворялись в страсти, которая разгоралась внутри, как огонь, в котором плавились их тела. Они были вместе на вершине мира…
Кло лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Даже теперь она не могла понять, где кончается она и начинается он. Время остановилось, а затем как будто родилось вновь. Их сердца бились в унисон, отсчитывая секунды новой жизни.
…Майкл Бирклоу думает, что победил, проехав со своим стадом по Лоло, как в старые добрые времена делали их прадеды. Он вообразил себя ковбоем, красуясь перед женщинами и детьми, и эта сучка Кло Мэттьюз вся промокла насквозь, когда увидела его. Но ничего, Бирклоу за все заплатит, если вздумает остаться здесь! Он скоро поймет, что Клуб по-прежнему держит в руках весь город.
Мужчина в надвинутом на глаза стетсоне прижался щекой к прикладу ружья, целясь в Лопеса, который свободно пасся на выгоне. Надо дождаться грома, чтобы не было слышно выстрела. Никакое мастерство Бирклоу не поможет — такой дождь смоет все следы.
…Куинн выпрямился в кресле. Комнату то и дело озаряли вспышки молнии, за окном шумела гроза, которая скоро уйдет в долину. Мэгги хотела, чтобы Анжелика прочла дневник, который она хранила в тайнике много лет. Почему?..
Эта тетрадь теперь в руках Анжелики, которая исчезла в своем доме на холме — в этой современной бездушной коробке, в которой нет ни капли тепла.
Куинн встал и прошел к столу. Его удивила собственная ярость. Он по-прежнему хотел эту женщину, несмотря на долгие годы, разделившие их!
