Они только условились хоть одинъ разъ въ недѣлю сходиться въ квартирѣ у Атоса, такъ какъ этотъ, вслѣдствіе данной имъ клятвы, не переступалъ за порогъ своей двери. Они должны были собраться именно въ тотъ день, когда Кэтти приходила къ д'Артаньяну. Какъ только Кэтти ушла, д'Артаньянъ направился въ улицу Ферру.
Онъ засталъ Арамиса и Портоса философствующими. Арамисъ опять началъ поговаривать о постриженіи. Атосъ, слѣдуя своему обыкновенію, не отклонялъ и не поощрялъ его къ этому: онъ стоялъ за то, чтобы каждому была предоставлена свобода дѣйствій. Онъ никогда не давалъ никому совѣтовъ прежде, чѣмъ его не просили объ этомъ, да къ тому же его надо было еще и очень просить.
-- Вообще, совѣтовъ просятъ только для того, говорилъ онъ:-- чтобы не слѣдовать имъ, а если имъ слѣдуютъ, то лишь для того, чтобы было кого упрекнуть впослѣдствіи за то, что посовѣтовали.
Портосъ пришелъ вскорѣ послѣ д'Артаньяна; такимъ образомъ, собрались всѣ четыре друга.
Лица ихъ выражали совершенно различныя чувства: на лицѣ Портоса читалось спокойствіе, у д'Артаньяна -- надежда, у Арамиса -- тревога, а лицо Атоса выражало безпечность.
Послѣ минутнаго разговора, въ которомъ Портосъ далъ понять, что нѣкая знатная особа охотно взялась выручить его изъ затруднительнаго положенія, вошелъ Мускетонъ.
Онъ пришелъ звать Портоса домой, гдѣ -- сообщалъ онъ жалобнымъ тономъ -- его присутствіе необходимо.
-- Не насчетъ ли моей экипировки? спросилъ Портосъ.
-- И да, и нѣтъ, отвѣтилъ Мускетонъ.
-- Но, однакоже, развѣ ты не можешь мнѣ сказать этого?
-- Нѣтъ, сударь.
Портосъ встать, простился съ друзьями и послѣдовалъ за Мускетономъ.
Минуту спустя на порогѣ появился Базенъ.
-- Что вамъ нужно отъ меня, мой другъ? спросилъ Арамисъ съ той кротостью въ голосѣ, которая замѣчалась въ немъ каждый разъ, когда его мысли обращались къ церкви.
-- Какой-то человѣкъ ожидаетъ васъ, сударь, дома, отвѣтилъ Базенъ.
-- Человѣкъ! Какой человѣкъ?
-- Нищій.
-- Дайте ему милостыню, Базенъ, и скажите, чтобы онъ помолился за грѣшника.
-- Этотъ нищій во что бы то ни стало хочетъ говорить съ вами и увѣряетъ, что вы будете очень довольны, увидѣвшись съ нимъ.
-- Не имѣетъ ли онъ сказать мнѣ чего-нибудь особеннаго?
-- Да, точно такъ. "Если г. Арамисъ", прибавилъ онъ, "будетъ колебаться и не захочетъ видѣть меня, скажите ему, что я изъ Тура".
-- Изъ Тура? вскричалъ Арамисъ.-- Тысячу извиненій, господа, но, безъ сомнѣнія, этотъ человѣкъ привезъ мнѣ извѣстія, которыхъ я ждалъ.
И, вставъ, онъ торопливо вышелъ.
Остались Атосъ и д'Артаньянъ.
-- Мнѣ кажется, эти молодцы устроили свои дѣла. Что вы объ этомъ думаете, дорогой д'Артаньянъ? спросилъ Атосъ.
-- Я знаю, что Портосъ шибко подвигается впередъ, сказалъ д'Артаньянъ:-- а что касается до Арамиса, то, сказать по правдѣ, я о немъ никогда не безпокоился серьезно: но вы, мой милый Атосъ, вы, который такъ великодушно раздѣлили пистоли англичанина, принадлежащіе вамъ по праву, что станете вы дѣлать?
-- Я очень доволенъ, что убилъ этого плута, мое дитя, такъ какъ я считаю святымъ дѣломъ убить англичанина, но если бы я присвоилъ себѣ его пистоли, меня мучило бы раскаяніе.
-- Полноте, милый Атосъ! У васъ какія-то странныя, непостижимыя понятія!
-- Довольно, довольно объ этомъ. Что это значитъ: мнѣ говорилъ г. де-Тревиль, который вчера оказалъ мнѣ честь, посѣтивъ меня,-- что вы водитесь съ какими-то подозрительными англичанами, которымъ покровительствуетъ кардиналъ?
-- Я бываю у одной англичанки, у той самой, о которой я вамъ говорилъ.
-- Ахъ, да, блондинка, относительно которой я давалъ вамъ совѣты и которымъ, конечно, вы не послѣдовали.
-- Я представилъ вамъ на это свои причины.
-- Да, вы, кажется, говорили мнѣ, что надѣетесь найти тутъ вашу экипировку.
-- Вовсе нѣтъ, я убѣдился, что эта женщина принимала участіе въ похищеніи г-жи Бонасье.
-- Да, и я понимаю: чтобы отыскать одну женщину, вы ухаживаете за другой; это самый длинный, но за то самый пріятный путь къ цѣли.
Д'Артаньянъ готовъ быль уже все разсказать Атосу, но его удержало одно обстоятельство: Атосъ былъ дворянинъ, очень строгій въ дѣлахъ, касающихся чести, а въ маленькомъ планѣ, составленномъ нашимъ влюбленнымъ по отношенію къ милэди, были такія обстоятельства, которыя, онъ былъ впередъ увѣренъ,-- не заслужили бы одобренія этого пуританина, а потому онъ предпочелъ промолчать, и такъ какъ Атосъ былъ менѣе всего на свѣтѣ любопытенъ, то откровенность д'Артаньяна этимъ и ограничилась.
