Как будто умелый садовод сделал это чудо. Пол был устелен ярко-красными цветами, цвета страсти и гриффиндорской отваги. Красные цветы языками пламени поднимались вверх по стенам, сменяясь на оранжевые, розовые, сиреневые и, наконец, вверху, под сводом ниши, становились нежно-голубыми, как чистое весеннее небо. Гарри подумалось, каким образом здесь, в темноте, почти без доступа солнца, могли выжить такие растения, но довольная улыбка Драко дала ответ на незаданный вопрос.
Это было чудное место. Сквозь тонкие струи воды просвечивал зеленый берег, бирюзовая гладь озера и оранжево-красный закат солнца. Его лучи все же немного пробирались и сюда, освещая нишу призрачным, таинственным светом. Лучи играли в черных волосах Гарри и переплетались с платиновыми прядями Драко.
Зачарованно глядя на любимого, гриффиндорец подошел к нему и, бережно обхватив ладонями бледные щеки, поцеловал в губы.
- Спасибо тебе, милый мой, хороший... - повторял он, продолжая целовать глаза, брови, щеки, нос, подбородок, - чудо мое... Как же я люблю тебя!
Драко обнимал Гарри и очень нежно, медленно отвечал на поцелуи. Сегодня он не будет спешить, он позволит Гарри делать все, что тот только пожелает.
- Ты такой... если бы ты только знал... - Гарри ласково перебирал мягкие пряди светлых волос, сдувая с них капельки воды, а она продолжала струиться вниз, заставляя рубашку и брюки прилипать к телу, обтягивая все до мельчайших подробностей. Гарри медленно, одну за другой, расстегнул пуговицы и стянул рубашку Драко с прохладных плеч. Вслед за ней отправились и брюки с бельем. Мальчик заворожено смотрел на молочно-белую кожу блондина, словно впервые видел его обнаженным. «Ты так прекрасен, так непохож на меня!». Пальцы Гарри, словно жившие собственной жизнью, стали трепетно гладить и ласкать нежное тело Драко, скользя от мраморно-бледных плеч по груди, к животу. Гриффиндорец взял руки Малфоя в свои, поцеловал тонкие ладони, провел губами по запястьям, повторил языком рисунок каждой венки на предплечье. Сердце львенка билось в два раза быстрее от мысли, что только он может так вот целовать Серебряного Принца, и не просто целовать - обладать этим идеалом надменности и красоты, заставлять хладнокровного слизеринца дрожать и стонать под его ласками...
- Ты - совершенство... - прошептал Гарри, склоняя голову и припадая поцелуем к груди Малфоя. Драко, глубоко вдохнув, чтоб успокоиться, воспользовавшись моментом, раздел Гарри, но теперь едва держался на ногах под его жаркими поцелуями.
- Может... нам стоит лечь?.. - задыхаясь, прошептал блондин.
- Нетерпеливый. Подожди чуть-чуть, - улыбнулся Гарри, увлекая его к водопаду.
...Драко как будто не замечал раньше плоского камня, лежавшего почти как раз под водопадом, так, что на половину его лилась вода, а другая половина была сухой, если не считать тоненьких струек, сбегавших то тут, то там. Камень был идеально ровным и... теплым. Драко подозревал, что здесь не обошлось без помощи магии, но сказать ничего не успел - через пару секунд он уже лежал на камне, а Поттер, сидя сверху, осыпал его поцелуями.
...Гарри терял голову. Капельки воды, скользящие по телу Малфоя, сводили его с ума. Мальчик пробегал губами следом за одной, но вот уже другая оставляла мокрую дорожку. Гарри слизывал капли с потемневших ресниц, с уже порозовевших щек; его язычок исследовал каждый изгиб тела Драко, заставляя блондина стонать.
- Ангел... - шептал Гарри, вычерчивая языком линии вдоль ребер Малфоя, и время от времени касаясь сосков. - Любовь моя, счастье мое, мой Дракон...
...Снова бесконечные, текучие поцелуи, с каждым последующим - все более страстные и жгучие; безумные жаркие ласки, от которых исчезает ощущение реальности; обволакивающее, как солнечные лучи, тепло, исходящее от любимого, сильного тела... Драко растворялся в ощущениях, уже не понимая, что происходит вокруг, потому что в мире нет никого - только он и Гарри.
Гриффиндорец наклонялся все ниже, зарываясь руками в белые волосы, наматывая их на пальцы, и оттягивая голову любовника назад, чтобы еще больше открыть шею. Прикасался губами к каждому бугорку мышц на груди и животе слизеринца: сначала мягко, а потом, не в силах сдержаться - прикусывая зубами тонкую кожу. На шее и груди Драко уже не осталось живого места, а мальчику все было мало: он оставлял засосы, укусы - и тут же зализывал их, не давая проступить крови. Драко теперь стонал почти безостановочно, а Гарри смотрел на запрокинутую голову, и опускался все ниже, время от времени прерываясь и целуя слизеринца в губы. Малфой страстно отвечал на поцелуи, оставляя, однако, Поттеру право доминировать. Сегодня все должно было происходить только так, как хотел Гарри. Он мог самостоятельно подарить Драко минуты неописуемого блаженства, каждую из которых слизеринец ловил, как дар небес, потому что ему оставалось так недолго наслаждаться близостью своего черноволосого возлюбленного... А Гарри и не подозревал, что это их последний день.
