- Думаешь, я настолько глуп, чтобы подписать себе приговор, произнеся непростительное заклятие? На это надеялся?! Ну уж нет! Сектумсемпра!
Из тонкой палочки вырвался луч. Какого цвета - Драко почему-то не мог сказать. Наверное, во всем виноват был багряный туман, застилавший глаза. Страшный луч будто острием меча рассек тело Гарри в нескольких местах: грудь, живот, руки, ноги... Длинные глубокие порезы чередовались с рваными ранами. Мальчик не закричал - боль была такой, что он не мог даже кричать или стонать - только беззвучно всхлипнул, закрывая глаза, чтобы не видеть лица своего любимого, все еще любимого... Рассекающее заклятие освободило гриффиндорца от сковывающих веревок, но он даже не почувствовал. Гарри понял, что умирает, но это было бы так хорошо, если бы не так больно...
Малфой молча взирал на дело рук своих. Он, конечно, видел, как Снейп использует это заклятие на листе бумаги, но даже не подозревал, КАК оно подействует на человека. Гарри лежал на столе в луже собственной крови, а его нежное тело превратилось в одну сплошную рану, будто какое-то чудовище разорвало мальчика зубами и когтями. Непонятно, как, но он все еще был жив. Кровь с жутким булькающим звуком толчками вытекала из глубоких ран - не капля за каплей, а тонкими струйками, окрашивая деревянную парту в бордовые тона. Как и тогда, в видении, которое ужасно напугало Драко, слизеринец смотрел, как дрожат длинные черные ресницы, как закрываются глаза, наполненные слезами, а он - Мальчик-Который-Выжил - все еще дышит... «У него кровь такая же алая, как знамя Гриффиндора», - отстраненно подумал Малфой. Он не чувствовал ни жалости, ни сострадания - ничего, присущего разумному существу, только - безотчетное, пугающе сильное желание причинить этому мальчику как можно больше страданий и боли.
- Больно? - прошептал блондин, и его губы тронула полубезумная улыбка. - А будет еще больнее.
Одним движением расстегнув брючный ремень и избавившись от одежды, Драко без подготовки грубо овладел почти безчуственным телом своего любимого. «Никто бы не додумался использовать в качестве смазки кровь», - мелькнул отрывок мысли в затуманенной голове, вызвав у мучителя легкую усмешку. Гарри вскрикнул и глухо застонал. Его растерзанное тело, к которому нельзя было прикоснуться, не вызвав стона, теперь разрывали еще и изнутри - это было немыслимо больно... но несравненно больней - осознание того, кто с ним это делал. Ноги мальчика окрасились новым потоком крови, кровь текла из прокушенной слизеринцем - в отместку - губы, из раны над виском, хлестала из груди, капала на пол из будто разрезанных бритвой запястий, струилась вниз по ногам... А Малфой ничего не замечал, только чувствовал, как бьется сердце Поттера - как сумасшедшее. Его собственное сердце стучало еще быстрее - то ли от возбуждения, то ли от осознания стопроцентной власти над своей жертвой. Дыхание его пленника, и без того прерывистое, стало рваным, перемежающимся хриплыми вздохами - полноценно вдохнуть хоть глоток воздуха в поврежденные легкие Гарри уже не мог. Тело мальчика судорожно вздрагивало от каждого толчка, посылая импульсы к сердцу, и позволяя вытекать новой порции крови. Гриффиндорец пытался зажмурить глаза, но даже на это не хватало сил, и он распахивал их в немом крике, когда Малфой делал особо грубое движение. Рот Гарри был приоткрыт, и Драко снова и снова впивался в мягкие губы - этого хотелось безумно, несмотря на то, что Поттер не отвечал на жгучие поцелуи-укусы своего мучителя. Блондину хватило нескольких минут, чтобы кончить - настолько сильным было возбуждение. Слизеринец не понимал чудовищности происходящего: он только что изнасиловал своего умирающего любимого. Словно в беспамятстве, Драко глядел на красные потоки, залившие парту и сорванную с Гарри белую рубашку, и глубоко внутри слышал какой-то голос, заклинающий остановиться, но не мог этого сделать. Едва придя в себя после сильнейшего оргазма, начал снова терзать и целовать губы и шею Поттера, одновременно расцарапывая пальцами раны на груди мальчика. Белые руки Слизеринского Принца были уже не в фигуральном смысле по локоть в крови, а ему все было мало. Малфой не отдавал себе отчета в происходящем - он никогда не был способен на подобную жестокость, но сейчас его разумом овладело безумие... Он видел, как вместе с кровью бывший любимый теряет жизненные силы, становится все слабее и слабее... Хотел, чтобы Гарри кричал, но из груди мальчика вырывались лишь стоны. И Драко взглянул в его глаза.
