Драко не сиделось в спальне, и он выскочил в гостиную, надеясь не застать там Блейза, прекрасно понимая, что гордость полетит ко всем чертям, если он увидит огорченное лицо друга. Забини там не было, и юноша вылетел в коридор, по пути отпустив колкое замечание Панси Паркинсон по поводу цвета ее лица, и пошел куда глаза глядят.
Остановили его голоса, доносившиеся из-за приоткрытой двери одного из кабинетов. Взволнованный женский голос говорил, переходя на шепот:
- Он расскажет ему, как вы не понимаете! Он все нам испортит!
Второй, мужской, спокойно и властно отвечал:
- Успокойся. Ты что, смеешь сомневаться в моем могуществе? Что он знает? Это всего лишь его собственные домыслы! К тому же, он ненавидит мальчишку так же, как ненавидел его отца! Он просто воспользуется очередной возможностью поиздеваться.
- А если тот примчится сюда? - воскликнул женский голос, и ненадолго зависла пауза. А потом мужчина сказал:
- А пускай. Я знаю, чем его встретить. Все, что происходит, нужно использовать во благо себе и во вред врагам. Иди сюда, я научу тебя, что делать.
Дальше они заговорили слишком тихо, и Драко захотелось узнать, кто они, и о чем говорят. Это было действительно интересно, учитывая, что оба голоса казались ему смутно знакомыми, несмотря на то, что эти двое говорили шепотом. Он почувствовал себя человеком, держащим в руках нити огромной интриги. Забыв о том, что подслушивать не в его стиле, юноша хотел было еще чуть-чуть приоткрыть дверь, как вдруг его окликнул неожиданно подошедший Блейз Забини, и Драко напрочь забыл о заговорщиках.
Дверь, к которой он секунду назад прикасался, сама по себе, как могло показаться со стороны, закрылась, и стоявший по другую ее сторону человек сказал, злобно ухмыляясь, своей собеседнице:
- Знаешь, а ведь один только что был здесь. Он даже слышал кое-что из того, что ты тут шептала в расстроенных чувствах, и конечно, ровным счетом ничего не понял. Ручаюсь, он решил, что нашел одну из ниточек-паутинок большой интриги. Но, что самое интересное - он и не подозревает, что сам уже запутался в ней и увяз по самые уши!
Блейз и Драко, стоявшие недалеко, услышали отголоски демонического хохота, еще долго раздававшегося под сводами кабинета.
* * *
- Драко, я… я пришел извиниться и сказать, что это действительно не моего ума дело, и… это твоя личная жизнь… - начал было Забини, отводя однокурсника подальше от странного кабинета.
- Нет, Блейз, - остановил его Драко, - ты ни в чем не виноват. Это просто я - не более, чем никчемный эгоист.
- Драко, не говори так, - возразил тот, не сводя глаз с друга и любимого. - Я точно знаю, ты не такой.
- А какой я, Блейз? - горько рассмеялся Малфой. - Я - сплошное ходячее несчастье. Ну кому я сделал что-то хорошее за всю свою жизнь?
- Ну, хотя бы мне, когда назвал меня другом, - проговорил Забини. - Для меня это очень много значит. И еще Поттеру.
- Alors, où est-il cette Potter? (Ну и где он, этот Поттер?) - чуть ли не со слезами на глазах воскликнул Драко. - Он уехал, даже не предупредив меня и не попрощавшись!
- Значит, не мог, - мягко сказал Блейз и обнял Драко, одновременно поглаживая по голове и по плечам. - Он любит тебя и обязательно вернется!
- Merci pour ce que je t'ai (Спасибо тебе за то, что ты у меня есть), - прошептал Драко, оторвавшись от его плеча и погладив по щеке. Потом Малфой улыбнулся, и уже с совершенно сухими глазами чмокнул Блейза в губы и убежал.
- Eh bien, je t'ai demandé de ne pas taquiner! (Ну я же просил не дразнить!) - возмущенно и вместе с тем жалобно пробормотал слизеринец. Но Драко его уже не слышал.
Прибежав в свою спальню на этот раз, Малфой уже придумал себе занятие: он стал писать письмо Гарри, прекрасно понимая, что не отправит - не потому, что не хочет, а потому, что некуда. Сова, может быть, найдет дом, где сейчас Поттер, но не сможет попасть внутрь - не пустят защитные заклинания. Но когда Драко писал, ему становилось легче, появлялась какая-то призрачная уверенность, что Гарри жив, и с ним все в порядке. Может, сказывалось то, что слизеринец до сих пор верил в сказку, рассказанную матерью в раннем детстве, что, когда адресуешь письмо умершему человеку, чернила краснеют и строчки сливаются в большие капли крови. С письмами, которые он писал любимому, ничего подобного не происходило, и Драко на подсознательном уровне, не требуя даже фактов, успокаивался.
