– Возьми у Луизы оселок, – хмуро согласился поляк. Ему не давала покоя вчерашняя встреча с Сеньчуковой и последовавшая за этим слежка со стороны посланного капитаном мальчишки. Он подошел к окну и глянул на улицу. Ничего подозрительного здесь не происходило. Проехало несколько опухших от ночного кутежа офицеров на рысаках из «Медведя», вышла Авдотья с братом и пошла в церковь на Мойке к литургии. Затем подъехали санки, из которых выбрался чин дворцовой полиции в шинели и мерлушковой шапке с донцем цвета морской волны.
«Интересно, это к нам или к послу?» – подумал поляк.
Звонок в дверь спустя положенное для подъема по лестнице время показал, что чин направлялся в квартиру академика.
– Здесь проживает профессор граф Лелива де Спальский? – спросил полицейский, когда Фаберовский открыл ему дверь.
– Да, к вашим услугам. – Поляк почтительно склонил голову.
– Извольте собрать все препараты и инструментарий, который вы используете, и вместе со своим ассистентом следуйте за мной.
– Но позвольте, по какому праву? Куда вы нас собираетесь везти?
– Не извольте прекословить, – посоветовал полицейский. – Для вашей же пользы вам лучше следовать указаниям.
Полицейский позволит Фаберовскому пройти в гостиную одеться и собраться.
– Да, попали как кур в ощип… – протянул Артемий Иванович. – Недаром мне ночью немецкая колбаса с тмином снилась. Как ты думаешь, может, ему листы показать?
– Повременим допоки, – сказал поляк. – Но с собой возьмем.
Они сложили в саквояж новый шприц с иглами, бутыль с небесно-лазоревым купоросом, гигроскопическую вату и бинт, и вышли на улицу. Полицейский ждал их в санях. Он услужливо уступил им место, а сам встал сзади.
Их довезли до Мойки и вдоль нее повезли к Фонтанке. При подъезде к Цепному мосту Артемий Иванович испуганно сказал:
– В Департамент везут. Петр Николаевич пронюхал…
– Петр Александрович, – мрачно сказал у них за спиной полицейский.
– А то мы не знаем, как директора Департамента зовут! – воскликнул Артемий Иванович.
К их удивлению, в департамент они не поехали, а свернули на Моховую.
– Кажется, я догадался. кто такой Петр Александрович, – сказал поляк.
– Сейчас нам покажут, – согласился Артемий Иванович. – Пропишут нам прививок по первое число…
Санки остановились у дома австрийского посольства, прямо напротив дверей Черевина.
– Извольте господа, вас ждут, – сказал полицейский офицер.
Фаберовский с Артемием Ивановичем вылезли и толкнули знакомую дверь. Их встретил Карп, вытаращивший глаза.
– Проходите в гостиную, посидите там. Их превосходительство в кабинет, он занят, профессора с ассистентом дожидаются.
Карп принял шубу и пальто, поставил у стойки для сабель их галоши, и поляк в сопровождении Артемия Ивановича торжественно зашли в гостиную, неся в руках шкатулку со шприцем и бутыль купороса.
– Что делать будем? – спросил Артемий Иванович, ставя бутыль рядом с диваном. – Выпорет же!
– Я б тоже выпорол, – согласился Фаберовский.
– Ну, так иди, объясняйся! Ты же Лелива де Спальский!
Поляк оставил шкатулку Владимирову и вступил в кабинет. Он был перегорожен китайской ширмой, скрывая от случайных взоров диван.
– Заходите за ширму, профессор, – раздался из-за нее голос Черевина. – Не хочу, чтобы меня через окно с голой жопой видели. Вы уж простите, что я вас к себе так тайно вызвал, но мне, как начальнику царской охраны, никак нельзя болеть паранойей, у нас в охране и без вибрионов эта болезнь естественным образом, всем течением жизни, обостряется. А мне кажется, что сейчас она у меня обострилась до крайности.
Фаберовский осторожно заглянул поверх ширмы. Черевин лежал в одном белом парадном бешмете с галунами на воротнике и в спущенных шароварах, обнажавших тощий зад и синие жилистые ноги. Генерал побаивался и нервно ерзал на диване.
– Ваше превосходительство, – Фаберовский кашлянул в кулак.
Черевин мгновенно подскочил, прихватив шаровары, и стал быстро их натягивать. Лицо его налилось кровью, а фиолетовый длинный нос стал пунцово-красным.
– Где профессор?
– Дело в том, что никакого профессора не существует, ваше превосходительство… – начал поляк, все еще глядя поверх ширмы. – Граф Лелива де Спальский – это я.
